— А как было, когда вспыхнула эпидемия в одном из районов Тифлиса? Ведь хинина не хватало — он был импортным лекарством. Врачей тоже не хватало, и мобилизовали студентов-медиков.
— В тот район тогда ходил трамвай, но мы все больше бегали пешком, потому что ни у кого не было денег на билет, — вспоминает профессор. — Мы работали каждый день с утра до позднего вечера и по воскресеньям… Как нам тогда говорили, малярия не признает воскресений… Осушили болота (нам помогали люди, уже переболевшие малярией), продезинфицировали воду, чтобы уничтожить личинки комара… Когда опасность миновала, жители начали потихоньку возвращаться домой…
Во время Великой Отечественной войны профессор Гордадзе был маляриологом Закавказского фронта. По его настоянию в тылу солдат обучали не только умению воевать с противником, но и с малярией, на случай если война дошла бы до малярийных районов.
Проводили работу и среди гражданского населения, потому что во время войны массовые передвижения людей могли способствовать распространению малярии.-
Упоминавшийся пример о малярии в Грузии во время мировой войны — не единственное тому доказательство. Известно, какие страшные опустошения произвели тиф и холера во время Крымской войны.
Словом, кто не усвоил уроков истории, тот неизбежно может повторить ошибки.
— Я был всего-навсего майором, а меня слушались и генералы, — вспоминает профессор, — потому что понимали: к маляриологу надо прислушиваться.
— Представьте себе, профессор, что вы снова студент и перед вами стоит проблема выбора. Кем бы решили стать?
— Маляриологом, потому что, оглядываясь назад, я испытываю чувство большого удовлетворения.
Если бы нашелся режиссер, пожелавший поставить по этому незамысловатому сюжету пьесу о Грузии и о малярии, ему следовало бы обратить внимание на то, что здесь уже нет неуверенности, характерной для стран, где с малярией не только не покончено, а даже наоборот: она перешла в наступление. Директор Института им. Вирсаладзе, с которым я беседую, говорит, что, по предсказаниям врачей, в Грузии малярия полностью исчезнет по прошествии ближайших десяти лет, однако сам он склонен считать, что это время наступит значительно раньше.
Итак, усилия людей направляются сегодня на укрепление достигнутых результатов. Человек в силах бороться с малярией. Я бы даже сказал, что в Советском Союзе сейчас полностью окупились колоссальные материальные затраты, вложенные почти полвека назад в борьбу за здоровье людей. Хотя не все проходило гладко, борьба потребовала многих жертв, огромных средств…
Как пишет один французский автор в статье, посвященной достижениям советской гериатрии[29], — «русские не хотят умирать». Я не запомнил всех статистических данных, а лишь человека, который ребенком тащился за матерью из одной деревни в другую, человека, болевшего малярией в детстве и в расцвете сил и всю свою жизнь посвятившего борьбе с нею. Его работа принесла ему такое же удовлетворение, какое испытывает врач, отошедший от постели больного с чувством выполненного долга. Диагноз поставлен правильно, прописанные лекарства — действенны, рецидив болезни — исключен, выздоровление — полное… Немногим врачам дано испытать чувство безграничного удовлетворения, тем более что пациентом был почти весь народ.
— Ах, все это позади!.. Как быстро летит время!
Я так и не понял, что имел в виду профессор. То ли нашу беседу, когда тикали часы и крутился магнитофон, то ли то, что он не заметил, как в его родной Грузии меньше чем за полвека победили страшную болезнь… А может, он подумал, что из-за работы некогда было оглянуться на прожитую жизнь…
Когда в 1955 году Всемирная организация здравоохранения объявила священную войну малярии, каждый специалист понимал, что подобная война не может быть выиграна только с помощью одной химии. Подобно тому как в любой современной войне, здесь надо учитывать и факторы психологического характера. Конечно, не в отношении комаров, а в отношении невежества и суеверия. Специалисты понимали, что нарушение привилегий деревенского колдуна может погубить все усилия, направленные на борьбу с болезнью.
В африканских странах, где колдун пользуется большой властью и в глазах крестьян связан с темными силами, «человек с белым порошком» не входил в его дом в обуви, а оставлял ее на пороге, демонстрируя тем самым свое уважение к высокому лицу. Приступая к обработке жилья инсектицидами, тщательно закрывал развешанные по стенам предметы колдовского культа, чтобы они «не теряли» своей магической силы, потому что, по заверениям колдунов, белый порошок ослабляет ее.