Однако отменить приказ я не могла. Как и свою женскую физиологию. Выбор предлагался простой: либо выполнять приказ, либо не выполнять и быть готовой к последствиям. Много позже философия Симоны де Бовуар помогла мне осознать: в этой бинарной (или/или) оценке того инцидента с марш-броском недоставало ключевого понимания: приказ был сексистским. Он был основан на представлении о том, что из-за определенных биологических особенностей женщина уступает мужчине в силе, а потому требовать от нее нужно меньше. То же представление предписывает оберегать женщин, если понадобится, даже против их воли.
Философия де Бовуар объяснила мне, что экзистенциальная проблема, с которой я столкнулась в том марш-броске по австралийской глубинке, состояла в отчуждении – меня назначили Другой. Отчуждение нивелирует человека до грубых стереотипов, не принимающих в расчет, что каждый из нас представляет собой нечто гораздо большее, чем может вместить жесткий шаблон. Меня свели к имманентности – фактам, связанным с моим телом. Приписываемую мне женскую слабость поставили выше готовности выполнять работу и желания иметь доступ к тем же возможностям, что и у мужчины. Со мной обошлись как с Другим, которого нужно оберегать от него самого.
Для де Бовуар мы есть то, что делаем. То, кем мы станем, определяется нашими поступками{58}. В моем примере поступком был марш-бросок в боевой выкладке. Мужчинам дали возможность оценить себя и позволить оценить себя другим. У женщин эту возможность вырасти, познать и преодолеть себя, открыть в себе какие-то умения отобрали. То есть мне, по сути, сообщили, что я свои способности оцениваю неверно.
Насколько труден будет марш-бросок для каждого из бойцов, зависело от многих факторов – физических данных, целей, силы воли, но никак не от половой принадлежности. Одни были крепче физически, другие – психологически. Сказать наверняка, что марш-бросок с боевой выкладкой окажется слишком тяжелым для женщин, но выполнимым для мужчин, было невозможно. Когда в середине марша кто-то из новобранцев стал выбиваться из сил, я предложила понести его рюкзак. Он подумал, но все-таки отказался. Я поняла: выглядеть слабее женщины слишком унизительно, платить такую цену он был не готов.
Я до сих пор размышляю иногда, какие еще варианты действий у меня были на том марш-броске. Отказаться снять рюкзак? Просить, чтобы мужчинам тоже приказали – или хотя бы разрешили по желанию – облегчить выкладку? Начать кампанию по борьбе с сексистскими правилами? Будь у меня достаточно храбрости и терпения, я бы сделала все вышеперечисленное. Вместо этого я ушла из армии, обретя свободу строить карьеру там, где меня не будут ограничивать (по крайней мере, так неприкрыто) только потому, что я женщина.
Мифы о женских способностях объясняют, почему женщинам до сих пор платят меньше, чем мужчинам, за одинаковую работу: женщин нередко считают менее компетентными. По той же причине их зачастую просто не слушают: они якобы сами не знают, что для них лучше; от них нельзя ожидать рационального мышления, потому что для их сознания в приоритете потомство; решения нужно принимать за них; их мнение ничего не значит. Наша культура по-прежнему неустанно укрепляет эти мифы.
Феминизм облагодетельствовал немногих привилегированных. Но даже феминизм во многом подчиняется правилам, созданным мужчинами, и поддерживает институциональный статус-кво. Он превозносит личный успех, выдвигая в качестве идеала некий недостижимый «баланс» и обвиняя тех, кому не удается его соблюсти. Суперженщин, которые гонятся за этим идеалом, одна из героинь романа де Бовуар «Недоразумение в Москве» описывает так:
Худо-бедно имеют профессию, якобы хорошо одеваются, занимаются спортом, содержат в идеальном порядке дом, замечательно воспитывают детей; хотят доказать, что состоялись во всех отношениях. А на самом деле разбрасываются, ничего толком не добившись{59}.
Это звучит слишком драматично – в действительности многим женщинам удается преуспеть сразу в нескольких областях, – однако и здесь обнаруживается дилемма, которая по-прежнему стоит перед женщинами: феминизм недооценивает те структуры, которые препятствуют успеху, он увеличивает интерсекциональный разрыв между привилегированными и эксплуатируемыми и лишь декларирует коллективную справедливость и равенство{60}.
Неизвестно, что сказала бы Симона де Бовуар по поводу современного положения дел, но, подозреваю, она была бы крайне разочарована нашим «прогрессом». Каждые шестьдесят восемь секунд кто-то из граждан Соединенных Штатов подвергается сексуальному домогательству, и в 90 процентах случаев этот кто-то – женского пола{61}. По всемирной статистике, физическое или сексуальное насилие испытала на себе как минимум каждая третья из ныне живущих женщин{62}. У женщин в два раза выше, чем у мужчин, вероятность оказаться жертвой торговли людьми{63}. От рук родственников погибает в два раза больше женщин, чем мужчин; от рук полового партнера – в четыре раза больше{64}. У женщин статистически выше вероятность жить беднее мужчин, поскольку в среднем они зарабатывают меньше и заработки их менее стабильны{65}. Особенно уязвимы цветные женщины, поскольку сталкиваются с большим числом структурных барьеров на работе и испытывают все физические и эмоциональные тяготы расового насилия{66}. Женщины реже – намного, удручающе реже, чем мужчины, – управляют компаниями и государствами, и еще реже среди таких женщин встречаются цветные{67}.
59
Beauvoir, Misunderstanding in Moscow, 226 [здесь и далее цит. по: де Бовуар С. Недоразумение в Москве / Пер. Н. Хотинской. – М.: Эксмо, 2015].
60
Критику элитистского феминизма см. в Rottenberg, Catherine. The Rise of Neoliberal Feminism. Oxford: Oxford University Press, 2018.
62
“Violence against Women Prevalence Estimates, 2018.” Geneva and New York: World Health Organization, 2021. Accessed July 20,2021. https://www.who.int/publications/i/item/9789240022256.
64
“Global Study on Homicide 2019.” Vienna: United Nations Office on Drugs and Crime, 2019: 11. Accessed July 20, 2021. https://www.unodc.org/documents/data-and-analysis/gsh/Booklet5.pdf.
65
Boudet, Ana Maria Munoz, et al. Gender Differences in Poverty and Household Composition through the Life-Cycle: A Global Perspective. Washington, D.C.: UN Women and the World Bank, 2018. Accessed July 20, 2021. https://www.unwomen.org/en/digital-library/publications/2018/4/gender-differences-in-poverty-and-household-composition-through-the-life-cycle.
66
Coury, Sarah, et al. “Women in the Workplace 2021.” LeanIn.Org and McKinsey, 2021. Accessed July 20, 2021. https://www.mckinsey.com/featured-insights/diversity-and-inclusion/women-in-the-workplace.
67
И мужчины, и женщины, когда их просят нарисовать руководителя, почти всегда рисуют мужчину. Кроме того, по некоторым данным, молодые люди реже, чем старшее поколение, считают, что мужчины и женщины одинаково годятся на руководящие роли. В 2020 году генеральные директора-женщины побили новый рекорд представленности – 7 % в списке Fortune 500, притом что, согласно исследованиям, когда начальников оценивают по критериям, которые опрашиваемые считают качествами хорошего руководителя, женщины оказываются более эффективными лидерами, чем мужчины. Между тем в 1995 году в списке не было ни одной женщины, стало быть, это прогресс? Однако в списке «самых инновационных руководителей» журнала