– Я хочу видеть своего племянника.
– Его нет дома, – ответила она, заметив краем глаза, как Беллингем скептически изогнул бровь, но не могла позволить себе отвлекаться. Его приятель Джордж заехал за ним на двуколке, и вместе они поехали к «Гантеру» есть мороженое.
Объяснение, на ее взгляд, прозвучало вполне правдоподобно. В действительности Джастин проспал до полудня, потом к нему приехал Джордж. Когда Лора спросила, куда они направляются, он посмотрел на нее ослиным взглядом и, ничего не сказав, вышел за дверь.
– Когда ты ждешь их возвращения? – осведомился Монтклиф, прищурившись.
– Я точно не могу сказать. Возможно, они еще проедутся по Роттен-роу[1], когда там собирается бомонд, – добавила она. – Надеюсь, вы с нами поужинаете.
Она на это не надеялась, но должна была вести себя любезно по отношению к своему ненавистному деверю.
Сердитое выражение Монтклифа ничего хорошего не предвещало.
– Мы должны поговорить о моем племяннике. – Он повернул голову к Беллингему: – Это сугубо семейное дело. Уверен, вы поймете.
У Лоры похолодело в животе. Меньше всего ей хотелось оставаться с Монтклифом наедине. Когда Беллингем открыл рот, чтобы ответить, она поняла, что должна вмешаться. – Сказать по правде, лорд Беллингем проявляет интерес к Джастину.
«Боже, он, как пить дать, возразит».
Монтклиф посмотрел на Беллингема и протяжно вздохнул.
– Значит, и вы видели, как он болтается без надзора по улицам Лондона.
«Он – нет». Но не успела она опровергнуть это утверждение, как Беллингем сказал:
– Я видел его с друзьями в саду на балу прошлым вечером.
По крайней мере, он не выложил всю правду. Пока.
– Да, он видел Джастина вчера, но повода для тревоги нет, – вставила Лора.
Проигнорировав ее, Монтклиф сосредоточил внимание на Беллингеме.
– Он пил?
Лора затаила дыхание и уставилась на графа умоляющими глазами.
Взглянув на нее, Беллингем пожал плечами.
– Не могу знать.
Лора всплеснула руками.
– Вот видите, это всего лишь ложное истолкование.
Когда Монтклиф прищурил глаза, она поняла, что сказала что-то не то.
– Нет никакого ложного истолкования. Я получил письмо от одного своего лондонского приятеля, который видел, как Джастин пил на улице из фляжки. Ты должна была связаться со мной по этому поводу. Я требую объяснения.
Главное – сохранять спокойствие.
– Теперь все хорошо.
Беллингем посмотрел на нее с сомнением.
– Лора, – произнес Монтклиф. – Нет ничего хорошего. Ты привезла моего племянника в Лондон, не спросив разрешения, и скрываешь его непотребное поведение. Я не могу доверять твоему предвзятому суждению.
Ей очень хотелось дать ему отпор, но она не рискнула навлечь на себя его гнев.
– Нет нужды беспокоиться. У меня все под контролем, – солгала она, но что еще оставалось ей делать?
– Ты всего лишь женщина и не в состоянии держать в узде норовистого мальчишку, – заявил Монтклиф. – Ему нужно постоянное мужское влияние.
Отчаяние сжало ее стальными когтями.
– Вам не стоит беспокоиться, Монтклиф, – сказала она. – Лорд Беллингем помогает держать ситуацию под контролем.
Она умолкла, со страхом ожидая, что Беллингем опровергнет ее слова.
Беллингем сохранил невозмутимое лицо.
– Молодым людям следует сознавать, как дурно обманывать собственную мать.
Он не солгал, но и не выдал ее. Она была готова его расцеловать.
– Ценю вашу помощь, Беллингем, – поблагодарил Монтклиф, – но я уже принял решение. Моему племяннику нужно постоянное мужское внимание, а не мимолетное. – Он повернулся к Лоре: – Пожалуйста, распорядись, чтобы упаковали его вещи. Я завтра увезу его домой. Ты можешь проживать в Гемпшире, пока он не достигнет совершеннолетия.
Лоре стало трудно дышать. Этого не может быть! Он ее сын! Монтклиф до настоящего момента ни разу не проявил к нему интереса. Боже, она не позволит ему забрать ее сына!
– Нет, – воспротивилась Лора. – Пожалуйста, не забирайте его.
– Лора, это не обсуждается, – сказал Монтклиф.
Ее охватила паника, и сердце учащенно забилось. Страх потерять Джастина превзошел все остальные чувства. Нужно было как-то убедить Монтклифа изменить свое решение.
– У вас и без того много детей и забот. Я сама все эти годы ухаживала за Джастином.
«Я слишком люблю его, чтобы позволить тебе забрать его».
Деверь просверлил ее покровительственным взглядом и покачал головой.