В посох Алекса был вставлен скрытый клинок, перекованный мастером-оружейником из Толедо. При его участии был создан и посох, выполнявший функцию не только ножен, но и грозного оружия. После в пригороде Понферрада6 над клинком долгое время работал рунный мастер Турелье. Он давно отошел от дел и не имел никаких связей с Виньаром, но за время вынужденного бездействия не растерял своих талантов. Все иероглифы с рунами были нанесены в указанном порядке и уже не раз спасали молодым людям жизни, но сейчас Алекс не мог извлечь клинок из ножен, больше того, он не мог даже пошевелить пальцем.
– Бессмысленно, – флегматично проговорил Себ Анатас, – здесь все подчинено мне и моей воле. А теперь отдыхайте, Лука принесет вам горячей еды и подогретого вина.
Когда Анатас ушел, Алекс наконец смог извлечь клинок из посоха. Символы на лезвии зажглись бирюзовым, но все же горели не так ярко, как обычно.
– Мы в ловушке, – произнесла Анна.
Она не спрашивала, она утверждала и была совершенно права. Здесь, в этом трактире, что-то было не так. И это ржаное поле с чучелом, размахивавшим косой…
– Ложись спать, я покараулю.
– Думаю, сегодня ты можешь лечь спать спокойно, ничего не опасаясь: если бы Анатас хотел забрать наши жизни, он забрал бы их, и ни ты, ни я ему бы в этом не помешали.
– Твоя правда, Анна, – не желая того, признал Алекс.
Утро выдалось туманным. У густой серой пелене, казалось, можно было притронуться. Алекс вошел в нее и тут же появился позади своей супруги, обнимавшей себя за плечи.
– Ерунда какая-то, – проговорил он.
Туман стелился завесой, стеной по границам двора, обнесенного дощатым забором, сломанным в одном-единственном месте, там, где вчерашний дворянин осмелился ступить на ржаное поле и где нашел свою скоропостижную смерть. Ближе к забору пелена тумана была не такая густая; Анна увидела голую землю, покрытую белыми костями животных и людей. Их было очень много, и они покрывали все поле, посреди которого на высоком шесте покачивалось пугало с ржавой косой в руке и в шляпе с широкими полями.
– Прошу, сударыня, не подходите слишком близко, наш сэр Сантрей не любит незваных гостей, – дряхлый старик, который появился в распахнутых воротах конюшни, говорил, запинаясь, то и дело шумно схаркивая мокроту.
– Сэр Сантрей? – переспросила Анна.
– Пугало, – пояснил старик, а потом добавил: – Мое имя Шарль. Я был слугой достопочтенного графа Уильяма Сантрея и служил ему с детства. До тех самых пор, пока мы не оказались в этом самом трактире, направляясь ночью через лес по какому-то важному делу.
– Но как это возможно? – Анна вновь взглянуло на пугало. На нем действительно было надето дорогое, правда, уже обветшавшее платье, перевязь со шпагой, чулки и башмаки с серебряными бляхами.
– Мой хозяин был азартным молодым человеком, и из каждой схватки, пусть то на шпагах, кулаках или за игральным столом, он выходил победителем. Ему везло везде и во всем! Не было ни одной дуэли, в которой он бы не победил, и ни одного женского сердца, которое он не смог бы покорить. Но продолжалось это ровно до тех пор, пока на свою беду он не встретился с господином Анатасом.
Прихрамывая на правую ногу, старик подошел к Анне, не сводя своего замутненного взгляда с пугала.
– Он и сейчас непобедим, – проговорил он. – Прошло без малого сто лет, а он и сейчас продолжает разить своих врагов, не давая им шанса на победу.
– Каким же человеком нужно быть, чтобы сотворить такое?
– А кто, сударыня, сказал, что Себ Анатас человек? Он – бог! Во всяком случае, здесь, в этом месте, – пробормотал Шарль, косясь по сторонам, а затем жестом пригласил молодых людей пройти в трактир. – Сейчас там не так людно, как ночью, вы сможете согреться у камина и поесть чего-нибудь горячего. Лука, трактирщик, не посмеет отказать вам.
– Он такой же пленник, как и мы?
– Пленник? Нет, что вы. Мы гости и вольны уйти, когда нам это заблагорассудится. Однако покинуть «Желтый Фонарь» можно одним уже известным вам путем…
В трактире было тепло и сухо. Лука лично принес запеченного мяса на серебряном подносе, свежевыпеченный хлеб и сыр, а также бутылку дорогого вина с хрустальными бокалами на высоких ножках. Молодые люди расположились за столом у самого камина, в котором потрескивали поленья, и, хотя в рот не лезло ни крошки, Алекс уговорил супругу поесть. Силы им еще пригодятся.