Однако я возмутилась, что меня поместили в один класс с шестилетками, хотя и сказали, что это только на первых порах. Учителя посчитали, что я быстрее выучу основы английского языка в этом классе, где учитель говорила по-немецки. Но, как вы помните, я поклялась, что не пророню ни слова по-немецки. Впрочем, мне и не пришлось: говорила и объясняла учительница, а я только слушала, но мое знакомство с английским так действительно пошло легче.
Моим лучшим учителем была Дороти. Она для себя решила, что я должна достигнуть небывалых высот в английском и часами объясняла мне значения разных слов и фраз и втолковывала времена. Я же решила научить ее чешскому. Правда, скоро забросила эту затею, но она до сих пор помнит несколько коротких стихотворений и песенок, которые мы вместе играли на пианино. Дороти и ее семья делали все, чтобы я чувствовала себя как дома, ощущала себя любимой и желанной. Когда много лет спустя я спросила папу Рэйнфорда, почему тот решил взять меня в дом, он ответил:
– Я знал, что не мог спасти весь мир и предотвратить войну, но в моих силах было спасти одного человека. Великобритания нарушила данное Чехословакии слово, евреи подвергались наибольшему риску, и я решил – возьму-ка я чехословацкого ребенка из еврейской семьи.
А Дороти выбрала мою фотографию из нескольких, потому что ей понравилась моя улыбка.
Члены моей новой семьи написали моим родителям, чтобы заверить их, что мне нашлось место в их доме и их сердцах. Родители тоже послали им письмо в благодарность. Мы с Евой регулярно переписывались, как и наши опекуны, которые договорились, что перед началом осеннего семестра Ева приедет меня навестить. Опекунша Евы заведовала школой-интернатом в Дорсете, где теперь училась моя сестра.
Родителям в те первые месяцы до войны я писала почти каждый день, и они отвечали на все мои письма.
Сначала я просто описывала новости и сообщала, как люблю маму и папу. Те отвечали в том же духе. «Когда я читал твое письмо, я был так счастлив, что запрыгал от радости и чуть не ударился головой об потолок», – написал однажды отец. «А эти прекрасные фотографии! Какая красивая девочка эта Дороти, а глаза ее матери светятся добротой. Я вставлю фотографии в рамки и повешу их над кроватью, чтобы каждый день смотреть на вас троих…»
Челаковице
9 июля 1939 года
И. Д[3].
Дорогая миссис Рэйнфорд!
Мы глубоко обязаны вам за ваше неожиданное письмо от 5 июля, за которое благодарим вас сегодня от всего сердца. Поверьте, в первые дни, когда мы ничего не знали о судьбе детей, мы жили в ужасной тревоге и беспокойстве. Но как только открыли ваше замечательное письмо, все наши печали и сомнения развеялись. В последние дни мы снова чувствуем себя счастливыми, зная, что наша маленькая девочка в ваших руках, что она попала в столь достойную семью, к добрым людям с любящими сердцами. Это небывалое облегчение для матери, которой пришлось принести жертву и отправить свою драгоценную дочь в другую страну. Господь на небесах непременно отблагодарит вас и вашу милую Дороти, дорогая миссис Рэйнфорд, за все добро, которым вы окружили нашу девочку.
Сейчас мы живем в стесненных обстоятельствах, обеим девочкам мы прививали скромность и будем признательны, если вы продолжите воспитывать Веру в той же манере.
Нам очень жаль, что мы никак не можем поспособствовать образованию нашей девочки, так как нам не разрешают посылать в Англию деньги. В своем письме вы упомянули, что Комитет по делам беженцев, вероятно, возьмет на себя расходы на школьное образование Веры, в связи с чем мы хотим спросить: надо ли нам писать в Комитет или вы сами уладите эти дела? Пожалуйста, сообщите, если от нас что-то потребуется. Мы не знаем, как принято делать дела у англичан, и боимся ошибиться.
Дражайшая миссис Рэйнфорд, услышав, что наша девочка окружена любовью в вашем семейном кругу, мы укрепились в своей вере в Господа. Надеемся, что для нас наступят лучшие времена. Мы были так рады прочесть ваши заверения в крепкой дружбе. Можете не сомневаться: наша признательность вам безгранична и искренна. Мы будем каждый день молиться Богу, чтобы он хранил вашу любовь к нашей девочке и нашу дружбу.