— Хидэёси!
— Госпожа!
Два голоса громко раздались в поезде и на платформе, но почти сразу же стихли вдали.
Прошел месяц.
Хотя уже наступила осень, стояла страшная жара. На улице было пекло, словно самый разгар лета. Даже если кто-либо сидел, не двигаясь, пот все равно стекал по его телу. Это была тяжелая, гнетущая духота, сводящая с ума.
Пришла горничная, чтобы сообщить, что обед готов, но Юкико не хотелось есть. Однако отсутствие аппетита объяснялось не только жарой.
— Если вы и дальше совсем не будете кушать, это плохо кончится. Госпожа, вы ведь уже так похудели! — произнесла горничная.
— Ну и что, что похудела. Если я стану худой как щепка, наверное, мне ведь можно будет не выходить замуж?
Все же в глубине души Юкико еще думала о Хидэёси.
— Ступай уже отсюда, — ей хотелось поразмышлять о нем в одиночестве.
— Да, госпожа.
Горничная вышла из комнаты, напевая под нос:
— Прекрати петь!
Однако служанка быстро вернулась вновь.
— Госпожа, вам звонок из Токио, — сообщила она.
— Из Токио?..
Сердце в груди Юкико застучало быстрее.
— Из редакции какой-то токийской газеты.
Уже не слушая, Юкико бросилась к телефону.
— Алло! Это Юкико.
— А, госпожа, это вы?
Голос в телефоне звучал словно откуда-то издалека, но Юкико сразу узнала Хидэёси и, взволнованная едва ли не до потери сознания, нежно воскликнула:
— Хидэёси!
— У вас все хорошо?
— Нет, — Юкико прижала к себе телефонную трубку, словно обнимая ее, — мне так грустно, так одиноко, кусок в горло не лезет. А у тебя как все сложилось?
— Прибыв в Токио, я поступил на работу курьером в газету, а параллельно посещаю вечернюю школу.
Оказывается, он одолжил телефон редакции, чтобы позвонить.
— Значит, учишься в вечерней школе…
В момент, когда она еще не договорила фразу, в дверном проеме показалась голова Фудзиёси, и Юкико торопливо сменила тон:
— А, вот как? Значит, Акико-сан тоже будет? Хм, может, и мне тогда сходить на встречу выпускников…
— Алло? О чем речь? — недоуменно переспросил Хидэёси.
Фудзиёси тут же исчез из поля зрения.
— Только что Фудзиёси приходил подслушивать, о чем я тут говорю, и я его обманула. Значит, ты теперь учишь английский в вечерней школе, да? Winter is gone…
— Да. Все уже в порядке? Приказчик ушел?
— Ага.
Юкико улыбнулась было, но тут же вновь погрустнела.
— Больше мне уже не нужно помогать тебе с английским…
По щеке ее скатилась слеза.
— Что вы, госпожа, если вы не против, я бы хотел, чтобы вы и дальше меня учили! В любое время…
— Хоть ты и говоришь так, но ведь…
— Госпожа, приезжайте в Токио, чтобы учить меня английскому, — голос в телефоне неожиданно окреп и изменился.
— А? — Юкико изумленно замерла. — Мне можно приехать к тебе?
— Обязательно! Я уже многому научился с тех пор, как приехал сюда, но все же никак не смог вас забыть. Я понял, что настоящим счастьем для меня будет жизнь с вами и ничего другого мне не нужно.
— И поэтому ты позвонил?
— Да.
— Я выеду сегодня вечером! И перед поездом вышлю тебе телеграмму, так что приходи встретить меня!
— Конечно, приду!
— На какой адрес мне выслать телеграмму?
— Токио…
Фраза замерла на середине: телефонная связь неожиданно оборвалась.
— Алло!
Не успела Юкико ничего сказать, как откуда-то раздался утробный глухой звук и земля под ногами задрожала.
— Землетрясение![35]
Юкико выронила телефонную трубку и вцепилась в опорный столб, чтобы не упасть. Со стола с грохотом упали часы. Их стрелки замерли, показывая 11:53 утра.
Прошло пять лет.
На улице стоял чудесный ранний вечер, и берег реки на улице Дотонбори[36] овевал теплый в преддверии весны ветер. Однако лицо мужчины, что давно уже одиноко стоял на мосту Дадзаэмон и рассеянно глядел на воду, в которой отражались яркие огоньки кафе и публичных домов, с первого взгляда выглядело потрепанным и пустым. Мужчина стоял неподвижно, и только ветер слегка шевелил края его одежды. Когда же он наконец поднял невидящий взгляд и обернулся, то встретился глазами с идущей навстречу женщиной.
— А!
— А… — та тоже заметила его и спросила слегка охрипшим от волнения голосом. — Хи… дэёси?.. Это ведь ты?
35
Речь идет о Великом землетрясении Канто — сильном землетрясении (магнитуда 8,3), произошедшем 1 сентября 1923 года в Японии. Название получило по региону Канто, которому был нанесен наибольший ущерб. На Западе его именуют также Токийским или Йокогамским, поскольку оно практически полностью разрушило Токио и Йокогаму. Землетрясение стало причиной гибели нескольких сотен тысяч человек и причинило значительный материальный ущерб. По масштабу разрушений и количеству пострадавших это землетрясение является самым разрушительным за всю историю Японии (но не самым сильным — так, землетрясение 2011 года более мощное, но вызвало менее масштабные последствия).
36
Дотонбори — крупный развлекательный район Осаки, расположенный вдоль южного берега канала Дотонбори-гава.