История, которую я хочу рассказать вам, — один из ключей, способных приоткрыть завесу тайны над этим вопросом. Если после знакомства с удивительной историей, что случилась со мной, читатели смогут хоть на мгновение поверить в существование спрятанного за предметами и явлениями четвертого измерения — места бытия обратной стороны вещей, — значит, история истинна. Однако если читатель не сможет вообразить подобного, значит, и этот случай останется не более чем декадансной иллюзией поэта, чей разум отравлен морфием. Так или иначе, наберусь мужества и попробую рассказать. Однако я не писатель-прозаик и не искусен в ярких описаниях и хитрых замыслах. Я могу лишь поведать то, что мне в действительности пришлось пережить, в виде небольшого рассказа.
В то время я проживал в онсэне[56] в провинции Хокусэцу[57]. Близился конец сентября, позади осталось празднование Хиган[58], и в горах осень вступила в права. Городские, отдыхавшие здесь в летнее время, уже разъехались по домам, и в онсэне осталось совсем немного постояльцев, которые тихо коротали дни наедине со своими болезнями. Тени становились все глубже, и в одиноком саду рёкана с деревьев опадала листва. Изнывая от безделья, я, накинув теплое фланелевое кимоно, занимал себя долгими прогулками по окрестным горным склонам.
Относительно недалеко от онсэна располагалось три городка. Впрочем, эти поселения размерами напоминали скорее деревни. Однако в одном из них продавались товары ежедневного пользования и даже была пара вполне приличных баров. От окрестностей онсэна к этим городам тянулась дорога, по которой каждый день ходил омнибус. Кроме того, к самому большому городу U проложили узкоколейную железную дорогу. Время от времени я ездил по ней в U за покупками, а иногда и выпить в баре с хостес[59]. Однако на самом деле наибольшее удовольствие мне доставляла сама поездка по горной железной дороге. Очаровательный паровозик, похожий на игрушечный, покачиваясь, бежал вперед, петляя между горными ущельями, равнинами и рощами, устеленными опавшей листвой.
Однажды я сошел с паровоза на полпути, решив прогуляться от города U пешком. Мне хотелось в одиночестве не спеша пройтись по горной дороге через перевал, любуясь окрестными пейзажами. Путь, тянущийся вдоль рельсов, пересекали беспорядочно петляющие между деревьями тропинки. То тут, то там цвели осенние цветы, местами лежали стволы срубленных деревьев, под ногами поблескивал сочный краснозем. Глядя на облака, плывущие по небу, я размышлял о преданиях, что рассказывались в этой горной местности из поколения в поколение. Здесь, где культурный уровень низок и до сих пор бытуют примитивные суеверия и табу, сохранилось множество разных легенд, причем многие до сих пор верят в них. Служанки из моей гостиницы и постояльцы из местных с благоговейным ужасом поведали мне немало подобных историй. По их словам, жители одной деревни одержимы собачьим божеством Инугами, а в другой деревне поклоняются Некогами, кошачьему божеству. Причем одержимые Инугами едят только мясо, а одержимые Некогами — рыбу.
Эти необычные поселения местные назвали «деревни одержимых» — цукимура — и решительно избегали всяких отношений с ними. Обитатели цукимура раз в году в темную безлунную ночь проводят особое торжество. В нем не дозволено участвовать никому, кроме самих жителей деревни. И даже если изредка посторонним все же доводилось присутствовать на нем, все они по каким-то причинам хранили молчание об увиденном. Люди из цукимура владеют особыми чарами, скрывают огромные богатства неясного происхождения и так далее.
Рассказывая мне все это, местные добавляли: одна из деревень до недавнего времени располагалась где-то неподалеку от онсэна. Теперь, правда, пропала из виду, и жители куда-то ушли, но, несомненно, они до сих пор где-то тайно ведут общинную жизнь. Доказательство этому — свидетельства людей, видевших их святыню — вместилище божества. В этих россказнях неизменно проглядывала доля свойственного крестьянам упрямства. Во что бы то ни стало они старались передать мне свою веру в правдивость историй и суеверный ужас перед ними. Однако я с интересом слушал их совсем по другим причинам. Подобные предания о табуированных поселениях, что можно найти по всей Японии, должно быть, возникли из-за переселенцев, которые сохраняли свою культуру и поклонялись собственным богам. А возможно, их корни кроются в существовании когда-то тайных христианских общин. Однако в нашей вселенной множество загадок, не постигнутых человеком. Как говорил Горацио, рассудок ничего не знает. Рассудочное знание стремится все упростить и дает легендам и преданиям простые и понятные объяснения. Однако наша вселенная и ее скрытый смысл куда более сложны. Поэтому все философы к концу своего научного пути неизменно отдают должное поэтам. Ведь тот мир за гранью рассудочного мышления, который интуитивно познают поэты, есть истинная метафизическая реальность.
56
Онсэн — японские горячие источники и часто также соответствующая инфраструктура при них, включающая располагающиеся вокруг источников гостиницы для отдыхающих. Курорты с онсэнами — одно из самых популярных направлений японского внутреннего туризма.
57
Хокусэцу — регион в северной части префектуры Осака. В настоящее время в него входят города Ибараки, Такацуки, Миноо, Сюита, Тоёнака, Сэтцу, Негаява и Хираката.
58
Хиган — буддийский японский праздник, отмечается ежегодно во время весеннего и осеннего равноденствия. Начинает праздноваться за три дня до равноденствия и заканчивается через три дня после него.
59
Женщины, работающие в специальных барах, основная задача которых — развлекать клиента беседой за выпивкой.