Эти героини Кристи, в соответствии со стереотипными английскими представлениями о русских женщинах, эмоциональны, импульсивны и прямолинейны. Катерина описывается так:
Она была темпераментна, знаете ли; типично русская вспыльчивость. ‹…› У нее резко менялось настроение. Она попеременно плакала и смеялась. Иногда впадала в такое отчаяние, что не разговаривала и не ела. А иногда ее охватывало бурное веселье (курсив мой. — Т. Т.)[1770].
Такое поведение шокировало англичан, и шокирует самого Пуаро.
Кроме того, в произведениях Кристи, созданных во второй половине 1920-х и в 1930-х годах, общественное мнение зачастую настроено против русских эмигранток, даже тех, кто объявляет о своем аристократическом происхождении. Их нередко подозревают в связях с большевиками, участии в тайных обществах и считают способными на любые преступления. Катрину обвиняют в убийстве не только потому, что она была компаньонкой богатой дамы, которая завещала ей свои деньги, но и потому, что такое преступление, по мнению других героев рассказа, «вполне допустимо для русской девушки»[1771]. Катерину Самушенко считают шпионкой или обманщицей: «Знаете, говорят, что она была большевистской шпионкой или что-то в этом роде; я-то лично в это не верю — знаете, люди любят говорить такие вещи. Катерина всегда делала вид, что она из русских „белых“, что ее отец был великим князем, обычное дело!»[1772] Соне Давиловой первоначально не доверяет даже Пуаро, говоря о ней: «Девушка — агент Большой Четверки. Она хочет получить деньги Саваронова»[1773].
Против русских героинь работает и недостаточное знание языка: Кристи подчеркивает акцент Сони («она обладает богатым, звучным голосом, совершенно не английским»[1774]), Катрины («Ее английский был правильным, но ни у кого не возникло бы даже мысли о том, что она англичанка»[1775]) и Катерины («У нее был забавный акцент. Она хорошо говорила по-английски»[1776]). Акцент, от которого они не могут избавиться, демонстрирует их более низкий социальный статус по сравнению с героинями-аристократками (графиня Росакова и княгиня Драгомирова владели языками в совершенстве).
Все произведения, где фигурируют русские героини, — это детективы из серии о Эркюле Пуаро, бельгийском беженце, который и сам оказался в Великобритании после Первой мировой войны, поэтому он испытывает симпатию к женщинам, вынужденным покинуть родину из-за политических катаклизмов. Сочувственное отношение Пуаро к русским эмигранткам, возможно, отражает отношение самого автора, что косвенно подтверждается тем, что ни одна из героинь не является настоящей преступницей: невиновность Катрины Ригер полностью доказана, Соня Давилова сама оказалась жертвой, в истории с Катериной Самушенко преступления не было вообще; Вера Росакова, даже совершив преступление, раскаивается как в кражах, так и в пособничестве преступникам. Лишь княгиня Драгомирова становится одной из двенадцати убийц, однако в ее случае жертва сама виновна в преступлении, и эта смерть рассматривается всеми (и в том числе Пуаро) как справедливое возмездие.
Подводя итог анализу образов русских эмигранток в детективах Кристи межвоенного периода, отметим, что само появление этих героинь стало возможным благодаря массовой эмиграции из России на рубеже 1910–1920-х годов, что сделало русских в Европе приметой времени. Изначально, в 1920-х годах, Кристи при создании образов своих русских героинь опиралась на этнические стереотипы в отношении русских женщин: так появилась эксцентричная авантюристка графиня Вера Росакова, обожающая драгоценности, меха и эпатаж. При этом ни другим персонажам этих произведений, ни самой писательнице не приходило в голову сомневаться в происхождении и социальном статусе героини. Английское общество того времени сочувственно относилось к жертвам большевистского режима.
Произведения, созданные Кристи в 1930-х, имели в основе ее собственный жизненный опыт, вынесенный из многочисленных путешествий, в том числе и посещения СССР. Кристи интересовалась русским языком: знала, например, что некоторые буквы кириллического алфавита графически совпадают с латинскими, но передают другие звуки, и успешно использовала кириллические инициалы как улику в своих произведениях[1777]. В детективах этого десятилетия русские эмигрантки уже изображаются не гротескно, хотя и сохраняют страсть к роскоши и эмоциональную нестабильность. Очевидно, что русские эмигрантки в 1930-х годах утрачивают экзотичность в глазах европейцев и становятся привычной частью действительности. Эмигранты постепенно ассимилируются: все русские героини Кристи хорошо говорят по-английски, но акцент выдает их происхождение. Детективы этого периода демонстрируют разочарование английского общества в русских аристократках-эмигрантках: среди них оказалось много тех, кто присвоил себе чужие титулы, и общественное мнение ассоциирует русских с криминалом и даже международным шпионажем. Но аристократизм (подлинный, как у княгини Драгомировой, или мнимый, как у графини Росаковой) неизменно восхищает буржуа Эркюля Пуаро и его автора: русские героини описываются как женственные и загадочные создания, которые вызывают симпатии читателей.