Письмо, написанное в то время Хемингуэем отцу, несмотря на легкий самообман и мелкие передергивания фактов, трогает искренностью чувств и оставляет ощущение непобедимости его любовного пыла:
Тебе повезло быть влюбленным только в одну женщину всю твою жизнь. А я целый год любил двух женщин, оставаясь при этом верным мужем. Этот год был для меня адом. Хэдли сама попросила меня о разводе. Но даже после этого, если бы она захотела, чтобы я вернулся, я бы остался с ней. Но она не захотела. У нас давно были трудности, о которых я не могу тебе рассказать. Я никогда не разлюблю Хэдли и никогда не разлюблю Полин Пфайфер, на которой женат я сейчас….Про-шлый год был для меня трагичным, и ты должен понять, как тяжело мне писать об этом[4].
В книге «Смерть после полудня» Хемингуэй напишет: «Лучше переболеть оспой, чем влюбиться в другую женщину, когда любишь ту, которая у тебя есть».
В трагичный для него 1926 год Хемингуэй совершил несколько резких поступков: он написал пасквиль на Шервуда Андерсона, замечательного писателя, у которого сам многому научился… и порвал отношения с Гертрудой Стайн. Об этих отношениях — профессор Берри:
Говоря о женщинах Хемингуэя, нельзя не назвать Гертруду Стайн. В Париже она поначалу играла роль его второй матери, его ментора. Стайн пристрастила его к миру современной живописи, открыла ему глаза на Матисса, Пикассо, Сезанна. Это она сказала ему: «Попробуйте писать так, как они рисуют». Потом он говорил, что старается «писать под Сезанна». Стайн повернула его от классики к модерну, к новому восприятию мира, принятому Парижем 20-х годов.
Конечно, Хемингуэй, как прозаик, перерос теоретизирования Стайн. Он начал дразнить ее и переиначил ее знаменитый пример модернистской прозы: «Роза есть роза есть роза». Он говорил: «Роза есть роза есть роза есть луковица». И это был еще наименее обидный вариант.
Из семейных записей о детстве Хемингуэя, — рассказывает профессор Берри, — видно, что он был обычным американским мальчиком из хорошей семьи, воспитанным в духе Викторианской эпохи и попавшим, как кур в ощип, сначала в чудовищную реальность Первой мировой войны, а потом в модерный, требовательный мир Парижа. Хемингуэю пришлось выдержать много экзаменов, чтобы стать тем, кем он стал, — ведущим писателем-модернистом.
Действительно, Хемингуэй писал о своем юношеском представлении о войне: «Я думал, что это спортивное состязание. Мы — одна команда, а австрийцы — другая». Тем не менее война не сломала его, а закалила. Сам тяжело раненный, он вынес из огня товарища. По пути его снова ранило, но он дотащил друга до укрытия и только тогда потерял сознание. Читаем в книге Бернис Кёрт «Женщины Хемингуэя»:
Его привезли в Миланский госпиталь — с перебитыми ногами. Ему только-только исполнилось 19 лет. Первая же медсестра — пожилая женщина — была покорена его мужеством, широкой улыбкой, веселым апломбом и ямочками на щеках. Все итальянцы в госпитале его полюбили, без конца навещали и спаивали. Медсестры его баловали, и он с ними перешучивался. Но он был серьезен с Агнес фон Куровски — красавицей и одной из лучших армейских медсестер. Эрнест писал ей письма — на другой этаж. «Он не флиртовал, — вспоминала Агнес. — В юности он относился к тем мужчинам, которые любят только по одной женщине за раз».
В прелестной медсестре Агнес фон Куровски не было ни капли сентиментальности, но война, Италия, влюбленный мальчик… «Я люблю тебя, Эрни, — писала она ему из Флоренции. — Я совершенно потеряна без тебя — наверное, из-за дождя… Я плакала от радости, узнав, что мы возвращаемся в Милан, и я снова тебя увижу».
К сожалению, сохранилось очень мало писем Хемингуэя к женщинам, сыгравшим особенно важную роль в его жизни, — рассказывает профессор Спэниар. — Из переписки с Агнес фон Куровски остались только ее письма к нему. А его письма Агнес сожгла по требованию итальянского офицера, с которым у нее начался серьезный роман после отъезда Хемингуэя в Америку. Это же случилось и с его письмами к первой жене — Хэдли, — она сожгла их после развода. И третья жена — журналистка Марта Геллхорн — сохранила немногое. Она испытывала такие горькие чувства к Хемингуэю, что даже запретила упоминание его имени в комментарии к ее книге. И это при том, что не он от нее ушел, а она от него.
Что же сам Хемингуэй писал о любви? «Мужчины, — говорит в „Снегах Килиманджаро“ жена голливудского режиссера, — всегда хотят новую женщину: ту, что моложе, или старше, или ту, которой у него еще не было. Если вы брюнетка, они хотят блондинку, если вы блондинка, они хотят рыжую. Они так созданы, и вы не можете их за это винить. Им нужна куча жен, и это чертовски трудно для одной женщины — быть кучей жен». Текст этот отдан персонажу, но явно принадлежит автору. И его не назвать романтиком. Правда, профессор Сандра Спэниар не готова с этим согласиться:
4
Ernest Hemingway. Selected Letters, 1917–1961 / Edited by Carlos Baker. — Charles Scribner, 1981.