АГАТА
Да, пока драпают. Но ведь при этом — бьются?
СТАРОСТА
Бьются. Да только пока всё больше что о стену горох. Бьются.
АГАТА
А я — веришь, нет — кабы ихний командир не попросил за раненым приглядеть, тоже, как Иван, с ними бы ушла.
СТАРОСТА
Отчего ж, верю. При твоих младых годах, да ещё и с такой… хм… (Усмехается) пышной конституцией, немцу на глаза лучше лишний раз не попадаться. Этим иродам девку спортить — всё равно как мне сморкнуться.
АГАТА
Типун тебе на язык! (Сердито уходит, колыхнув грудями, и досадливо бормочет под нос о наболевшем) Как же, немцы… На меня и свои-то не больно заглядываются.
1.8.1. РЕКА. ОТМЕЛЬ. НАТ. ДЕНЬ
Излучина реки, что в десяти километрах от покинутого бойцами хутора. На песчаной отмели, опустив ноги до колен в воду, лежат два породистых немца («истинные арийцы»), из одежды на них — только армейские трусы с орлом. В мокрый песок вдавлена большая бутылка белого вина. Бутылка уже наполовину пуста, впрочем, это легчайшее, меньше десяти градусов, мозельское вино. Немцы похожи, как родные братья, — ну так они и есть родные братья. Чуть выше по склону стоят раскладной столик с закусками и раскладные стулья, на которых развешаны мундиры: черный «эсэсовский» с кубиками гауптштурмфюрера и серо-зеленый мундир с майорскими погонами и бляхой и особыми нашивками фельджандармерии. Начищенные сапоги братьев блестят на солнце. Неподалёку двое часовых с автоматами изнывают от жары. В сторонке от них в тени раскидистой ивы дремлет Рильке — возрастной слуга, он же денщик Карла.
КАРЛ фон БЕРГЕНЗЕЕ
Ты не представляешь, Гюнтер, как я рад тебя видеть! Отец писал, что ты уехал в какую-то секретную командировку в Гималаи и последнее письмо прислал ещё четыре месяца назад.
ГЮНТЕР фон БЕРГЕНЗЕЕ
Наш дорогой Агроном[2] гоняет всю «Аненербе»[3], как гончих псов. Он одержим мистикой, грезит сокровищами Шамбалы и духом древних ариев. (Усмехается) Считает, в Гималаях скрываются подлинные правители Земли.
КАРЛ
А что, они действительно скрываются?
ГЮНТЕР
Не знаю. Я видел только маленьких грязных шерпов, которые ни от кого не скрываются.
Братья смеются, по очереди прикладываются к бутылке.
ГЮНТЕР
Однако, мой дорогой Карл, ты удивил меня много больше. Как это понимать? (Показывает на майорский мундир) Фельджандармерия, партизаны. И по-прежнему майор. За твои подвиги в Польше, я полагал…
Карл болезненно перебивает младшего брата.
КАРЛ
Да, Польша, подвиги. Какой-то польский сопляк умудрился прострелить мне плечо. А стрелял, подлец, из парабеллума. (Грустно усмехнувшись) Хорошая машинка. Меня словно молотом ударило, я даже не понял, как упал… Это и спасло. Дурачок успел выстрелить еще дважды, пока мои парни не сделали из него решето. А потом из его девушки, которая бросилась его оплакивать. (Отхлёбывает вино, продолжает) Отпуск по ранению, отец, имение… Всё было прекрасно, пока я не решил съездить в Берлин. О, Берлин! Сколько же там ресторанов! Почти столько же, сколько и шлюх… Я пил, и пил много. Мне всё эта девка, польская, покоя не давала. Снилась даже. И в одном дорогом кабаке, ты не поверишь, мне показалось, я её увидел.
ГЮНТЕР
Кого?
КАРЛ
Ту польку, которую даже не знаю, как звали… Короче, схватил её за руку. Достаточно грубо. Схватил.
ГЮНТЕР
И?
КАРЛ
Она с папочкой и мамочкой пришла в ресторан поужинать. Папочка оказался американским послом.
ГЮНТЕР
Тебе не всегда везёт с девушками.
От этих слов Карл вскидывается, будто почуяв скрытый подтекст, но Гюнтер продолжает невозмутимо смотреть на воду, и старший брат, успокоившись, продолжает свой рассказ.
КАРЛ
Скандал был большой. Этот америкашка так разозлился, что отцу пришлось задействовать все свои связи. В итоге — фельджандармерия. Обещали, что временно, пока не уляжется пыль. Но… Я надеялся, что когда мы войдем в Россию… Знаешь, всегда хотел посмотреть Петербург. Ты тогда был ещё маленьким, а вот я прекрасно помню мамины рассказы об этом городе…
Братья замолкают, вспоминая.
1.8. ФЛЕШБЭК
Панорамный вид на имение фон Бергензее. Далее акцент на маленькой кирхе. В ней стоит открытый гроб, в котором лежит довольно молодая женщина. Вокруг стоят: маленькие Карл и Гюнтер, их отец, молодой Рильке, соседи.
1.7.2. РЕКА. ОТМЕЛЬ. НАТ. ДЕНЬ
И снова река, братья-немцы, жаркий август 1941 года.
ГЮНТЕР
Её можно было спасти, если бы не доверчивость отца к нашему дремучему деревенскому эскулапу.
2
Агроном — пренебрежительная кличка Гиммлера. Демобилизовавшийся в 1918 году после недолгой военной службы Генрих Гиммлер, вняв совету отца, поступил на сельскохозяйственное отделение высшего технического училища при Мюнхенском университете, где учился на агронома, хотя скучная сельскохозяйственная карьера его явно не привлекала.
3
История секретного нацистского общества «Аненербе» ведет отсчет с 1933 года. Тогда в Мюнхене проходила выставка под названием «наследие предков», в переводе с немецкого «аненербе». Ее организатор — специалист по древним религиям Герман Вирт интересовался историей и верованиями древнегерманских племен. Руководство Третьего рейха такую деятельность одобрило: в итоге Герман Вирт, Рихард Вальтер и Генри Гиммлер учредили организацию, которую назвали «немецкое наследие», «дойче аненербе». Вскоре «Аненербе» становится структурой СС и получает статус «главного управления А», осуществлявшего свою деятельность при патронаже рейхсфюрера Генриха Гиммлера и под личным контролем фюрера. Некоторые исследователи считают, что Гитлер на «Аненербе» и на исследования в области оккультизма израсходовал больше денег, чем американцы на создание атомной бомбы.
Одним из направлений деятельности «Аненербе» была попытка разгадать тайны «живой и мертвой» воды. Начиная свои поиски, немецкие ученые исходили из общенаучного факта, что человек состоит из воды в таких пропорциях: на 80 % — новорожденный, на 70 % — человек средних лет, до 58 % — в глубокой старости. То бишь старение — это «высыхание». Отсюда была предпринята попытка поиска «живой воды», которая могла бы компенсировать в организме человека «усыхание» и тем самым продлить жизнь… Поисками «живой и мертвой воды» в Тибете и в Гималаях до начала войны занимался видный деятель «Аненербе» Эрнст Шеффер (Гиммлер верил в него, надеясь получить рецепт целебного напитка). Но тогдашние поиски Шеффера успехом не увенчались.