Сами переводы делались с оригиналов, и лишь в одном случае («Депортация» Л. Лангфуса) — при затруднительности прочесть оригинал — с промежуточного источника. В настоящем — фактически третьем по счету — издании учтены два существенных уточнения в текстах членов зондеркоммандо: первое — добавлена крошечная главка «Воссоединение» (Vereinigung) — в конце текста «В сердцевине ада»[1]; второе — помещена обновленная (значительно увеличившаяся) версия текста М. Наджари[2].
Все тексты, составившие второй раздел, предварительно, отдельно и под именами авторов выходили в периодической печати[3]. Для книжного издания все переводы были переводчиками заново просмотрены и уточнены.
Отточиями в квадратных скобках […] обозначены фрагменты, так и оставшиеся непрочитанными. Рабочие конъектуры преобразованы при редактировании в элементы цельного текста.
Раздел приложений составили: первое — хроника событий, связанных с «зондеркоммандо» в Аушвице-Биркенау, второе — библиография публикаций их текстов, третье — подборка советских документов, фиксирующих то, что освободители — Красная Армия — застали в концлагере Аушвиц в день его освобождения, и, наконец, четвертое — протоколы допросов бывших членов зондеркоммандо Ш. Драгона, Г. Мандельбаума и Г. Таубера — самых первых в череде их свидетельских показаний.
Завершают книгу перечни принятых сокращений и использованной литературы.
Понятия и термины
Термины «Шоа» и «Холокост» употребляются в настоящем издании, в соответствии со сложившейся практикой, как де-факто синонимы. В то же время этимологически они весьма отличаются друг от друга: «Холокост» по-гречески — это «всесожжение», а «Шоа» на древнееврейском — «бедствие», «катастрофа». Само по себе уподобление катастрофы «жертвоприношению» более чем сомнительно, но в русском языке, как и в немецком, в отличие, впрочем, от всех европейских языков, восходящих к латыни, не существует словарного различения двух типов жертв — жертв геноцида и вообще насилия и жертв культового заклания, что смягчает названное противоречие и делает приемлемой широко распространившуюся практику употребления слова «Холокост». Следует отметить, что в русском языке все больший вес приобретает синонимическое употребление слова «Катастрофа».
Отдельного пояснения, безусловно, заслуживает центральное для книги понятие «зондеркоммандо» (Sonderkommando). Оно и приводится, но, в интересах цельности изложения, не здесь, а в начале соответствующей главы (Чернорабочие смерти: «зондеркоммандо» в Аушвице-Биркенау). В своем тексте я придерживался взятой в кавычки немецкой транслитерации, с сохранением среднего рода и двойного м, как наиболее аутентичного варианта, позволяющего при передаче сути термина не смешивать его с устойчиво негативными ассоциациями с зондеркомандами СД. В литературе, однако, есть и иные примеры: зондеркоманда, спецкоманда, спецбригада.
Обозначение Аушвиц закреплено за городом Освенцим в период немецкой оккупации и входит в название современного музейного комплекса, причем Аушвиц-1 — это основной, или базовый, концлагерь. Во всех послевоенных контекстах мы пользуемся польским топонимом Освенцим.
Принятая в настоящем издании, вслед за «Календариумом» Дануты Чех[4] и другими изданиями, индексация крематориев римскими цифрами охватывает все пять крематориев Аушвица и Биркенау и начинается с самого первого, расположенного возле основного лагеря в Аушвице-1; остальные четыре крематория, с запада на восток, получили номера со II по V.
В текстах Градовского, Левенталя и Лангфуса нумерация крематориев иная — с I по I V, а крематорий I в базовом лагере Аушвиц-1, где они не были и нескольких часов, в их сознании просто отсутствует. Во избежание путаницы унифицированная индексация крематориев выдержана по всей книге, а соответствующие исправления в текстах внесены без дополнительных оговорок.
Благодарности
Этот проект был бы невозможен без поддержки многих лиц и нескольких организаций.
В первую очередь хочу поблагодарить архивистов — российских, израильских, польских и американских, без помощи которых книга не могла бы состояться. Среди них — сотрудники Военно-медицинского музея в Санкт-Петербурге А. Волькович, В. Грицкевич, В. Лопухов и, в особенности, И. Козырин; Мемориала «Яд Вашем»: Д. Банкье, Н. Гельперин, И. Гутман, Н. Коэн, Р. Марголина и, в особенности, М. Ионина и А. Шнеер; Мемориального музея Холокоста в США: П. Блэк и, в особенности, П. Ильин; Государственного мемориального музея Аушвиц-Биркенау в Освенциме: Ф. Пипер, П. Сеткевич и, в особенности В. Плоса; Института еврейской истории в Варшаве: Э. Бергман, А. Жбиковский и, в особенности, М. Чайка и Я. Ягельский; Института народной памяти в Варшаве: Р. Ляшкевич и Я. Пивовар; Государственного мемориального музея в Майданеке в Люблине (А. Войцик, Т. Кранц и, в особенности, Р. Кувалек) и Музея Штутгоф в Штуково (П. Тарновский и Б. Тартаковская).
1
Она была опущена в первых изданиях этого текста, подготовлявшихся самим Х. Волнерманом (на идише) и Б. Марком (на иврите). Возможно дело было в том, что эта главка (или уцелеший ее фрагмент?) показалась публикатром недостаточно длинной или недостаточно цельной?
3
В журналах «Звезда», «Новый мир», «Ab Imperio» и «Дилетант», а также в газетах «Московские новости» и «Еврейское слово».