Православные богослужебные молитвословия все это подтверждают. Они тоже яовторяют, что главное дело св. Льва — его «Томос», или «Свиток благочестивых догматов», или, еще иначе, «Богодвижимый свиток», то–есть исповедание, имеющее Самого Бога своим Движителем. У него, у св. Льва, имеется «мерило исправления» веры, отсекающее еретические заблуждения. Ради чего же дано ему это «мерило»? Ради того, что он — преемник св. Петра: он написал Богодвижимый свигок», «обогатившись начальством» Петра, то–есть, право верховного пастырства, учительная власть Петра (а это, ведь, и есть его «начальство») принадлежит и его преемникам, иначе ими нельзя было бы «обогатиться». А что св. Лев — преемник Петра, об этом сказано ясно: «Петра Верховного Престола наследник», «Петра честного преемник». Вследствие этого св. Лев и именуется «Главою Православный Церкве Христовы», о нем говорится, что он сидит на «Престоле Священства».
Однако, если бы дело ограничивалось только тем, что св. Лев написал «Богодвижимый свиток», безошибочное исповедание православной веры, вследствие сверхъестественной помощи, оказанной ему, как «Петра Верховного Престола наследнику», то этого одного было бы недостаточно для его церковного прославления. И действительно, это прославление относится не к тому, что св. Лев только посредник св. ап. Петра, но и к его личной святости. Святость же эта предполагает, во–первых, чистоту веры св. Льва во всем, а не только в оффициальных вероопределениях, во–вторых, — святость его жизни. Обо всем этом наши богослужебные тексты говорят с удивительною ясностью. Он — «движимый Богом»; он изобразил учение благочестия как бы на скрижалях, как второй Моисей; он — «проповедник истины» и ее «твердое основание»; он усердно носит «столп православия Христовой Церкви»; он был осиян «верою и благодатию». Можно ли, при этом, хоть на секунду вообразите себе, что такой великий православный святой учил ереси? Мы уже знаем, что учение св. Льва о папской власти ничем не отличается от учения Католической Церкви наших дней. Но тогда и это учение православно, ибо тот, кто носит и воздвигает столп православия, не может быть еретиком.
Не менее ясны наши тексты и в той части, где они говорят о святости его жизни. Самая главная его добродетель — ревностное исполнение своего пастырского служения, неустанные заботы о том, чтобы утвердить людей в правой вере, и, конечно, главным образом, во всем том, что изложено в «Томосе». Но с пастырским служением, как мы это знаем, было связано для св. Льва осуществление его Верховной власти во Вселенской Церкви. У него — ревность Петра, говорят наши тексты; он — проповедник истины; держа столп православия, он разрушил безбожные полки и сборище еретиков; севши на престоле священства, он заградил уста словесных львов (т. е. львов., обладающих даром слова; говорится об еретиках); он возжег свет богоразумия своему стаду. А это стадо — христиане всего мира, ибо св. Лев источает слово жизни, «богоначертанный список правыя веры» (т. е. «Томос»), «всем концам», то–есть всем странам земли. (Итак, св. Лев восхваляется в наших богослужебных книгах за ревностное осуществление им вселенского пастырства, то–есть за попечение о всех Церквах, а в этом и заключается папство. Если бы в этом была гордыня, то наши святые книги не хвалили бы за это, так как гордец святым быть не может, гордость -—- от диавола.
Тексты не забыли и о других добродетелях великого святого: «он — начальник и царь телесных страстей»; юн — «сосуд Божественного милования», «жилище совершенной любви», «он — человеколюбезен согрешающим, обращения ожидающим»…[68]
Так учат о св. Льве и об его учении наши богослужебные книги…
Заключение.
Можно ли признавать эти тексты православными и одновременно отвергать учение св. Льва о главенстве папы, как неправославное? Можно ли считать неправославными католиков, исповедующих это учение? «Если это учение чуждо Преданию и противно здравому учению, то каким образом Церковь может считать Льва Великого столпом православия? Ведь при догматическом определении о неошибочности пап опирались именно на его изречения. Но ведь тогда он — не твердое основание истины, а камень соблазна и преткновения. Он тогда — не православия наставник, не архиереев удобрение, а учитель злословия и заблудших овец наставник слепой.
Из двух одно: или, держась учения o недоступности Петровой кафедры всякой ереси, Лев Великий держался присущего Церкви учения, и тогда все сказанное о нем Церковью законно и правильно, и самое учение о безошибочности — непреложная истина; или верить в недоступность Петровой кафедры ереси есть нечестие, и тогда Церковь, выставляя Льва столпом и наставником православия, обличает собственную несостоятельность. Но тогда придется признать, что- непогрешимая и несокрушимая Церковь с самого первого века согрешила отступлением от своего Предания под влиянием роковой силы. Но тогда, значит, нарушена неприкосновенность божественного обетования».[69]
Заботы св. Льва были обращены, главным образом, на Восток. Это потому, что опасность отделения грозила именно с этой стороны. Опасения св. Льва оправдались. Менее, чем через 25 лет после его смерти, император Зенон опубликовал свой «Объединитель». (Энотикон, т. е. Объединительный указ), которым — был поколеблен Халкидонский догмат. Византийское духовенство послушно пошло за императором. Против этого энергично восстали папы — Симплиций (468–483) и его преемник Феликс — III (483–492). Дело кончилось расколом, длившимся 35 лет; после этого происходили другие разделения, так что от вступления на престол императора Константина Великого (323 г.) и до VII Вселенского Собора (787 г.) — 203 года, то–есть половину всего этого времени[70], Восток был вне общения с Римским Престолом. С X‑XI в. в. началось новое разделение, длящееся и по сей день.
Для того, чтобы вернуться к утраченному единству, надо вернуться к основе нашей веры. Эта вера основана на Богочеловечестве Спасителя, в ней же залог и единства христиан в единой видимой Вселенской Церкви Христовой. Это заключено в Халкидонском исповедании, выражающем собою учение св. Льва.
Св. Лев отечески любил восточные Церкви. Позднейшие папы не отступали от этой традиции, предписывая беречь и хранить восточное благочестие в его веками установившихся формах. [71].
Заветы св. Льва живы и по еей день. Ныне, в 1500–летнюю годовщину Халкидонского Собора, надлежит с особенным усердием обратить свою молитвенную память к величайшему православному святому, прося его вразумления и предстательстйа для утишения наших раздоров и нестроений и для соединения всех нас во Единой Святой Кафолической Церкви.[72]
Православия наставниче, благочестия учителю и чистоты,
вселенный светильниче, архиереев богодухновенное удобрение,
Льве премудре, ученьмм твоими вся просветил еси,
цевнице духовная, моли Христа Бога спастися душам нашим!
Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных!
Пресвятая Богородице, спаси нас!
68
См. тексты в Минеях месячных: службу св. Льву, 18 февраля; в частности, службу вечерни (стих на «Господи воззвах») и утрени (тропарь, Кондак и из канона I, 2; III, 1; IV, VI).
71
«Нетерпимость к чужому, веками укоренившемуся обряду — cкорее восточная, чем западная черта, и если история и представляет примеры католической нетерпимости в области культа, то подобные явления объясняются не столько общекатолическими или римскими тенденциями, сколько национальными (напр. германскими, в эпоху деятельности славянских апостолов Кирилла и Мефодия, или польскими по отношению к православным и даже к униатам)», констатирует известный русский православный канонист Н. Суворов, в своей книге «Византийский папа». Москва. 1902. Стр. 72. О папских распоряжениях, касающихся неприкосновенности восточных обрядов, см. в книжке Robert Aubert. Le saint Siege et I'Union des Eglises. Eds. Universitaires. Bruxelles. 1947.
72
О значении Халкидонского Собора для дела воссоединения см. Энциклику Е. С. Пия XII «Sempiternus Rex» От 9 сентября 1951 года. Латинский оригинал в «L'Osservatore Romano», № 212 (27758) от 13. IX. 1951, стр. 1–2. Французский перевод — в «La Documentation cattiolique» №1105 от 7. X. 1951.