Жизнь Людовика VI Толстого, короля Франции (1108-1137)

Хотя прежде, чем [это] произошло, поводом его же чудесного сравнения и достойная проклятия гибель людей чудесно свершившейся местью стала.

Глава XVII. О предательстве, совершенном в Ла Рош-Гюйон Вильгельмом, зятем Ги, и о смерти Ги, и о скором отмщении этому же Вильгельму

Стоял на крутом мысу берега большой реки Сены ужасный и неблагородный замок, который назывался Ла Рош-Гюйон. на поверхности сам невидимый, в скале высокой вырытый, который искусная рука мастера в склоне горы с редкими и маленькими отверстиями огромной величины жилище, в скале вытесанное, простерла, поскольку считалось [оно] пещерой предсказателей, в которой для пророчеств Аполлона собирались, или [тем], о чем сказал Луканий: «И хотя Фессалийская ведьма и принуждает судьбу – неизвестно, оттуда выводит или, спустившисъ туда, стигийские тени встречает»[294].

Здесь может быть дорога в подземный мир[295].

Этой ужасной, богам и людям ненавистной крепости владелец – Ги, – хорошо одаренный юноша, предков бесстыдству, так как прервал традицию, чуждый[296], когда благопристойную и весьма далекую от ненасытной алчности жизнь вести постановил; несчастливого места захваченный бедствием, зятем своим негоднее самого большого негодяя, по предсказанию иссеченный, и крепости, и жизни смертью неожиданной лишился. Вильгельм, поскольку зятем его [был], по рождению нормандец[297], предатель, не имеющий равных, так как считался родственником и близким другом его, когда «задумал боль и породил несправедливость»[298]. Однажды в воскресенье, в сумерках дня, когда его преданные [люди] к церкви в рассеченной скале, прилегавшей к дому Ги, пришли, и сам он, но отдельно, в хауберке[299], но без шлема, с кучкой предателей пришел и, пока другие в молитве [пребывали], он сам некоторое время молящимся притворялся, поскольку [на самом деле] обдумывал, к Ги подход высматривая; так как Ги в двери церкви войти спешил, [он] бросился, обнажив меч, с негодяями-сообщниками, безумствуя, несправедливости предался, доверчивого и, пока не почувствовал меч, улыбавшегося [Ги] поразил, заколол и погубил.

Это увидев, благородная супруга его оцепенела, щеки и волосы женской местью терзая, к мужу бросилась, о смерти [своей] не заботясь и сама на него упав, накрыла: «Меня, – сказала, – меня, несчастную и больше заслужившую так умереть, зарубите, ничтожные палачи». И ударами и ранами мечей пораженная, на супруге сверху лежа, [она] говорила: «Чем перед этими [людьми] вы провинились, дражайший супруг? Да разве зять и шурин неразлучными друзьями не были? Отчего же это безумие? Вы помешались». Когда ее за волосы повернувши, сопротивляющуюся, исколотую и почти по всему телу израненную [они] оттащили, мужа подлой смертью убили, детей, которых нашли, с низостью Ирода о скалу разбив, уничтожили.

И когда здесь и там, скрежеща зубами, [они] неистовствовали, лежащая на спине женщина, едва подняв голову, изувеченного мужа узнала; охваченная любовью, [она] подползла, насколько позволяла слабость, наподобие змеи, сама вся кровью залитая, к трупу бездыханному добралась и, как могла, как будто живого, поцелуями нежнейшими покрыла и, скорбную затянув песнь, которой [только и] могла выплатить похоронные дары, воззвала: «На кого ты меня покинул, дражайший супруг? Да разве этого заслужила рядом со мной твоя похвальная добродетель? Да разве это приготовило отцов, дедов и прадедов отвергнутое беспутство? Да разве от соседей и бедных отброшенная алчность, возмещенная недостатком дома?». «Так прокричала она и упала без сил от припадка»[300]. И не было никого, кто бы совсем мертвого и полуживую, одной кровью покрытых, разделил.

Наконец же, когда преступный Вильгельм их, словно свиней, выставил напоказ, пресыщенный человеческой кровью, подобно зверю, остановился; крепостью скалы более обычного восхищенный, [он ее] одобрил; каким образом лучше окрестности [он] бы грабил, каким образом французов и нормандцев, истерзав страхом, подчинить в конце концов, помышлял. Потом голову безумную через окно высунув, позвал коренных [этой] земли жителей, не подверженный добру, зло пообещал, если к нему не примкнут, [но] ни один из них не подошел.

294

Лукан М. Анней. Фарсалия. VI, 651-653. С.140.

295

Замок Ла Рош-Гюйон расположен в 15 км от Манта, вниз по течению Сены. Он блокирует дорогу, проходящую по правому берегу реки, – отвесная стена крутого берега проходит в сотне метров от воды (Viollet-le-Duc E. E. Op. cit. P. 80, fig. 8-9). Во времена аббата Сугерия и долгое время спустя крепость Ла Рош-Гюйон проявлялась снаружи лишь толстой стеной, прилепившейся к поверхности скалы и пронизанной редкими отверстиями, и башней над вершиной скалы. Еще и сегодня, спустя столько веков, легко найти эти широкие углубления – от нынешнего «почетного двора» до входа в парк еще существуют следы балок и грубых лестниц, – чтобы мысленно реконструировать все внутреннее устройство этой обширной пещеры и потом проследить в парке вдоль поверхности скалы подземные или открытые проходы и большую лестницу, вырезанную в меловом массиве, которая соединялась с нижними залами донжона (Rousse E. La Roche-Guyon, chatelains, chateau et bourg. Paris, 1892. P. 14). По мнению Е.Е. Виолле-ле-Дюка, жилые помещения не были, дословно говоря, врезаны в скалу, а «прижаты к крутому меловому откосу, обтесанному человеческой рукой»{{{160}}}(Viollet-le-Duc Е. Е. Op. cit. P. 80-83).

296

Ордерик Виталь сообщает, что в 1097 г. «некий Ги де Рош, до английского серебра жадный, им [англичанам] содействовал и укрепления свои Рош и Ветей сдал» (Orderic Vital. L. X, cap. 4. Col. 725). Вышесказанное вместе с намеками Сугерия позволяет думать, что этот Ги был отцом того человека, о котором идет речь.

297

«Некий нормандец, имевший его сестру женой», – написал в 1368 г. анонимный автор «Хроники королей Франции» (Chronicon regum Francorum a Trojana gentis origine ad annum MCCCLXVIII. // RHF XII. P. 210).

298

См. Псалтирь. VII, 15: «Вот, нечестивый зачал неправду, был чреват злобою и родил себе ложь».

299

Хауберк, или обер (лат. lorica, франц. haubert) – кольчужный доспех, по форме напоминающий рубашку с длинными рукавами и кольчужным же капюшоном, достигающую колен, с разрезами спереди и сзади, без которых невозможно было бы сесть в седло (Brutails J. A. Pour comprendre les monuments de la France. Paris, 1997. P. 74. fig. 116; Горбачева Л. М. Указ. соч. С. 99).

300

Лукан М. Анней. Фарсалия. I, 695. С.27.