Бертольд же, глава беззакония, когда подобным образом бежать решился, когда сюда и туда довольно свободно прохаживался, из-за одного высокомерия возвращавшийся, – ведь [он] сказал: «Кто я? или что я?» – своими был схвачен, и на королевский суд представленный [он] на заслуженную и ничтожнейшую смерть был осужден. Ведь на вилообразном кресте вместе с собакой повешенный, сколько раз собаку [он] ударял, на нее [свою] ярость обращая, [столько раз она] все лицо его укусами пожирала, иногда даже, – что страшно сказать, – испражнялась, и так ничтожную жизнь – ничтожнейше ничтожной – вечной смертью [он] закончил[539].
[Тех,] которых в башне [король] запер, многими тяготами к сдаче принудив, поодиночке, одного за другим, в присутствии их [сотоварищей], чтобы головы разбили, сбросил[540]. Одного же из них по имени Исаак, из страха смерти в каком-то монастыре выбрившего тонзуру, лишив монашеского сана, на виселице повесил[541]. И таким образом, одержав в Брюгге победу, король со своими в Ипр, сильнейший замок, против Вильгельма Бастарда[542], предателей доброжелателя[543], чтобы и ему отомстить, поспешил. Ипрцев[544] как угрозами, так и лестью, направив к ним посланцев, [к себе] привлек, и когда Вильгельм с тремя сотнями воинов ему вышел навстречу, одна часть королевского войска на него устремилась, другая скрытно, через другие ворота, замок захватила, и, удерживая его, из всей Фландрии лишенного наследства Вильгельма [король] изгнал, и, так как предательством овладеть Фландрией [Вильгельм] надеялся, заслуженно во всей Фландрии ничего не добился[545].
Таким образом, этими и другого рода карами и большим пролитием крови омыв и как бы снова крестив Фландрию, Вильгельма, графа Нормандского, назначив, король во Францию с Божьей помощью победителем вернулся[546].
Глава XXXI.
[Каким образом Тома де Марль [он] уничтожил]
Но и другую подобную и Господу приятную, и в свою очередь славную месть [он] совершил, когда человека совершенно пропащего Тома де Марль, Церкви Божьей мучителя, ни Бога, ни человека уважавшего, сильной рукой загасил, как дымящуюся головешку.
Ибо жалостными воплями церквей тронутый, [он], когда в Лан для отмщения отправился, по уговорам епископов и высших баронов королевства и главным образом по совету знаменитого графа де Вермандуа Рауля, который могущественнее прочих после короля в этих землях был, там решил повести свое войско в Куси[547]. Когда же король спешил к замку, [те], которые посланы были выведать возможность приступа, полностью неблагоприятным и неприступным сочли, и многие наставляли [его] после услышанного, что замысел изменить [он] должен. Король же негодующий с воодушевлением сказал: «Этот ланский замысел останется. Ведь [то], что здесь решено, ни ради смерти, ни ради жизни [мы] не изменим. По справедливости будет унижено королевского величия великолепие, если из-за страха перед преступным человеком отступим, [то] станем предметом насмешек».
Сказал это и с удивительным воодушевлением, хотя и отяжелевший телом, по дорогам, перегороженным поваленным лесом, хотя и с опасностями, вместе с войском пройдя, под самый замок подступил. Сообщено было храбрейшему графу Раулю, с другой стороны замка двигавшемуся, что войску ловушки приготовлены и от них гибель немедленная грозит. Тот, немедленно вооружившийся, с немногими сотоварищами туда тенистой дорогой направившись, заметил, выслав вперед нескольких воинов своих, что уже уловка эта не удалась; коня пришпорив, устремился на него [Тома] и, смело мечом ударив, смертельную рану нанес, и если бы не помешали, повторено было. Схваченный таким образом и смертельно раненный, и перед королем Людовиком представший [Тома] по его повелению в Лан с согласия почти всех – и его [людей], и наших – был перенесен.
На следующий же день, когда конфискована была равнинная земля его и сломаны заграждения, потому что как господин [эту] землю держал, землю пощадивший, в Лан вернувшись, господин король Людовик был не в состоянии заставить негоднейшего человека ни ранами, ни тюрьмой, ни угрозами, ни просьбой отдать купцов, которых ужасным коварством на кондуите[548], лишенных всего своего [добра], в тюрьме держал. Каковой, когда супругу[549] с королевского позволения к себе принял, больше, казалось, из-за купцов, которых от него требовали, чем из-за потери жизни страдал. И когда уже от ран жестокой болью почти до смерти доведен был, многие все же исповедоваться и отпущение грехов получить упрашивали, [он] наконец-то согласился. Когда же Тело Господне рукой священника в ту, где несчастный обитал, комнату внесено было, как будто сам господин Иисус в ничтожнейший сосуд человека, совсем не раскаявшегося, войти всячески воздерживался; вскоре, едва злодей тот шею поднял, ее, сломанную, откинул назад и дух отвратительный, божественной не приняв Евхаристии, испустил[550]. Король же, отомстив и принебрегши преследованием и мертвого, и земель мертвого, купцов освобождения и большей части его сокровищ от жены и сыновей добился и, мир церквям смертью тирана восстановив, победителем в Париж вернулся[551].
вернуться
Галберт подробно излагает злоключения прево Бетольда и дает иные детали его казни: «Прево Бертольд на третью ночь, то есть в ночь четверга [с 16 на 17 марта] перед взятием замка, дав денег кравчему Готье вплоть до суммы в 400 марок, подвесил себя на веревке и позволил себя спустить совсем одного, так как имел к этому Готье доверия больше, чем к любому другому человеку (...). По приказу кравчего Готье, прево, ведомый братом Фулька, каноника из Брюгге, коварным воином, верхом приехал в ночь четверга в Кайхем [близ Диксмюде], на хутор этого же Готье и Бушара. Скрываясь там некоторое время и будучи обнаружен, он бежал, сопровождаемый лишь ночью, к своей жене в Фюрн, и оттуда, так как не смог там укрыться, в ночь св. Пятницы [1 апреля] перебрался в Варнесте. Той же ночью, как мы узнали, он продолжил бегство и, по своей собственной воле страдая за свои грехи, шагал босыми ногами, чтобы Господь простил столь великому грешнику преступление, которое он совершил по отношению к благочестивому графу (...)» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. X. Col. 984, 987-988; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. X. P. 316, 324). «В понедельник, 11 апреля, прево Бертольд был выдан в руки Ипрского Бастарда (...)» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XIII. Col. 996; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XIII. P. 341). «Замешательство, крики и стечение жителей Ипра и окрестностей вокруг одного пленного человека были столь велики, что невозможно указать никакого сравнения. Говорили, что люди шли впереди и следовали за прево, танцуя с пением и хлопаньем в ладоши на разный манер, и тянули его на длинных веревках вправо и влево так, что его тащило то вперед, то в одну или другую стороны: таким образом этот человек недавно исполненный чести и могущества, был постыдным образом отдан на осмеяние толпы; его тянули целиком обнаженного, за исключением штанов, и угнетаемого грязью и камнями. (...) Утомленный столькими оскорблениями, раненный таким позором и ударами, он издалека видел приближение своей казни (...). Он был повешен на виселице посреди рыночной площади в Ипре, как это делают с ворами и грабителями. С него сняли штаны, чтобы обнажить наиболее постыдные части его тела. Не было ничего наиболее постыдного и позорного, чего не использовалось бы в его казни. Ему вытянули руки как на кресте на виселице, и его кисти рук там привязали, его голову продели сквозь дыру в виселице так, чтобы остальное тело оставалось подвешенным на плечах и шее; он умер, удушенный недостойными удавками (...). Тысячи людей бросали в него камни и мучили его (...). Те, кто собрались на площади, чтобы купить рыбу, разорвали на куски тело прево крюками, баграми и палками (...). Народ Ипра, выражая свой гнев против умирающего прево, надел ему на шею собачий ошейник и сунул ему в рот собачий хвост, когда он испускал последний вздох» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XIII. Col. 997-998; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XIII. P. 342-344. См. также: Gualterii Tervanensis ... Vita beati Caroli... Op. cit. Cap. XXXVI. Col. 929).
вернуться
19 апреля, во вторник, «они вышли один за другим в числе 27 со стороны, обращенной к дому прево, через окно, наклоненное к ступеням башни» и были заключены в карцеры в графском доме (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XVI. Col. 1013; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XVI. P. 371). Людовик VI и Вильгельм Клитон, вернувшись из короткого похода на Оуденарде, 5 мая «определили тогда место, откуда следовало низвергнуть изменников, и это был верх башни [графского] дома. (...) Это решив, король и граф послали воинов в тюрьму, чтобы оттуда сначала привели быстро и скрытно Вильфрика Кнопа, брата прево Бертольда (...). Воины вытащили сначала Вильфрика и, проведя его внутренними путями дома до самого верха башни, связали ему руки сзади за спиной так, чтобы он таким образом увидел под собой место, где он должен найти свою смерть, [и затем] они его низвергли. Несчастный, имея из одежды лишь рубашку на плечах да штаны, упал на землю, тело разбив и сломав, едва сохраняя остатки жизни, и сразу скончался. Это стало зрелищем и вечным позором для его фамилии, более того, для всей Фландрии, и его смерть никем не была оплакана. Вторым привели воина Готье, сына Ламберта из Редденбурга [брата Бушара]...» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XVII. Col. 1017; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XVII. P. 380-381). И таким образом погибли все 27 человек.
вернуться
«В тот же день [17 марта] мы узнали от воинов аббатиссы монастыря Ориньи о злоключениях Исаака [сына Дидье Хакета], который в ночь своего бегства направился в Ипр, надеясь добраться в Гент. Он бежал оттуда в Стеенверде, на хутор своего зятя Ги, и, посоветовавшись с ним, в течение ночи пришел в Теруан и, там укрывшись, переоделся в монашеское одеяние. Но весть о его бегстве распространилась повсюду и сделала его предметом всеобщих поисков, так что он не смог бы спрятаться нигде, откуда бы об этом вскоре не сообщили. Поэтому Арнуль, сын адвоката [светского защитника] Теруана, узнав о бегстве Исаака, пришел в монастырь братьев этого города [Сен-Жан-де-Теруан] и нашел его с головой, скрытой капюшоном, в церкви под видом поющего псалмы. Взяв его в плен, он заставил его, высеча розгами и заковав в кандалы, назвать имена виновных, которые предали графа (...)» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. VIII. Col. 980-981; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. VIII. P. 310). «Исаак тоже ждал этого Вильгельма Ипрского, надеясь, что как соучастник измены, он даст ему ускользнуть; но когда граф приехал, то прикрывая свою нечистую совесть, приказал повесить Исаака, потому что тот изменил Карлу. Во время пути, когда его вели на виселицу в замке Эр, Исаак публично признался, что изменил графу. Он просил толпу людей истязать его грязью, камнями и палками, полагая, что ему нельзя наложить достаточного наказания в этой жизни за совершение столь большого преступления. (...) Наконец, прийдя на место, где он должен быть повешен, он приветствовал дерево виселицы, обнимая одновременно веревку и дерево (...)» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XVIII. Col. 1019; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XVIII. P. 384). «В среду 23 марта Исаак был схвачен и повешен через три недели после убийства, перед Благовещеньем Деве Марии и перед Вербным воскресеньем (...)» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XI. Col. 989; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XI. P. 327. См. также: Gualterii Tervanensis... Vita beati Caroli... Op. cit. Cap. XXXIV-XXXV. Col. 927-929).
вернуться
Не очень известно, в какой мере. Он был двоюродным братом Бодуэна VII и Карла Доброго, но его незаконное происхождение исключало его из наследования. Галберт Брюггский неоднократно говорит о тесной связи Вильгельма Ипрского с заговорщиками: так, во время казни прево Бертольда Вильгельм потребовал от него назвать «изменников, которые еще прятались. Прево ответил в присутствии всех: «Ты их знаешь так же хорошо, как и я» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XIII. Col. 998; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XIII. P. 344).
вернуться
Хотя во всех рукописях написано «брюггцев», ошибка совершенно очевидна, чтобы ее исправить в переводе.
вернуться
Первоначально Людовик попытался договориться с Вильгельмом Ипрским: «В субботу, 9 апреля, король поехал в Винендале разговаривать с Вильгельмом Ипрским Бастардом, чтобы установить согласие между ним и настоящим новым графом [Вильгельмом Клитоном]. Вильгельм показал себя исключительно надменным, не пожелав вести мирные переговоры с новым графом Фландрии или заключить с ним какое-нибудь соглашение, потому что считал его недостойным. Король, разгневанный спесью и презрением Ипрского Бастарда и его самого считая недостойным, вернулся к нам [в Брюгге]» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XIII. Col. 996; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XIII. P. 349). «В среду, 26 апреля, король и граф осадили Ипр с большим войском; упорное сражение началось между двумя армиями, и граф Вильгельм [Ипрский] сражался у одних ворот с тремя сотнями воинов против нового графа. Дурные жители Ипра, заключив отдельно договор с королем в другой части города, впустили в него короля и его огромное войско; те устремились в город неожиданно с громкими криками и, запалив пожары в домах, занялись грабежом, когда бастард граф Вильгельм бросился на грабителей, не зная, что его замок сдался и что он [замок] изменил ему и его людям. Итак, король и граф его схватили и отправили пленным в Лилль, чтобы там стеречь. Многие люди после смерти графа Карла повернулись к Вильгельму – капелланы и служители, должностные лица и обычные сервы графского дома, – потому что этот бастард граф Ипрский происходил из рода наших графов. Люди из Фюрна также сражались вместе с ним, потому что если бы он удержался в графстве, они бы смогли его силой и могуществом разбить своих врагов. (...) Все то, чем владел Вильгельм Ипрский, попало в руки нашего графа, который сделал пленными его воинов и многих изгнал из страны. Наши также одержали победу и вернулись под рукоплескания, обремененные огромной добычей» (Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XVI. Col. 1015-1016; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XVI. P. 377-378. См. также: Gualterii Tervanensis... Vita beati Caroli... Op. cit. Cap. XLVIII. Col. 939-940).
вернуться
«6 мая, в пятницу, в день св. Иоанна, король отправился в обратный путь в свою землю»{{{375}}}(Galberti... De vita et martyro Caroli Boni... Op. cit. Cap. XVII. Col. 1017; Vie de Charles le Bon par Galbert... Op. cit. Cap. XVII. P. 382).
вернуться
В октябре 1130 г., точнее установить, по-видимому, невозможно (Luchaire A. Annales, № 461).
вернуться
То есть на дороге, на которой король или сеньор оказывали покровительство торговле. Здесь, вероятно, речь идет о королевском кондуите.
вернуться
9 ноября, согласно Некрологу премонстрантов.
вернуться
Ангерран II (1130-1147), сын Тома де Марль, наследовал своему отцу без возражений со стороны короля, обязавшись возвратить всё, что возможно. Впрочем, в свою очередь он не замедлил выразить неудовольствие Людовиком VI, который весной 1132 г., по совету Рауля де Вермандуа, поднял оружие против него и осадил Ла Фер. Осада длилась два месяца – с 6 мая по 8 июля – безо всякого успеха. Дела окончательно устроились через брачный союз Ангеррана с племянницей Рауля – Адой де Божанси (Luchaire A. Annales, № 491; Barthelemy D. Op. cit. P. 56-57).