Скромность наставника и другие хорошие качества производят впечатление и являются как бы зеркалом, в которое глядится воспитанник, а неблагоразумие и недостаточное достоинство служат причиной неуважения к наставнику и неуменья обходиться со всеми остальными, поэтому то, что должно быть обучением, превращается в препровождение времени, а если время проходит, ребенок не может сосредоточиться. В это немногое время можно кратко обучить его латинскому языку, не обременяя его правилами, так как сами наставники или не знают их, или забыли их, но таким образом, что, умея только склонять и спрягать, они читали бы им книги, важные как для латинского языка, так и для нравов, а все остальное я считаю напрасно потраченным временем, ибо различия или особенности имен и глаголов могут быть объяснены при чтении книг, и не нужно поступать так, как делают врачи, задерживающие выздоровление больного, чтобы продолжался их заработок. Ведь в этом, в самом деле, повинны учителя языков, изучаемых по правилам, потому что нет говорящих на них; ибо обыкновенные разговорные языки легко изучаются при помощи слушанья говорящих на них, и те, кто изучает их, чтобы их знать, а не изучать их только, – понимая книгу, которую читают, будут знать больше, чем их учителя.
Возвращаясь к примеру лисы, я скажу: пусть наставник будет хорошего происхождения или воспитания, спокойным, стыдливым, правдивым, молчаливым, скромным, с достоинством, сдержанным, не льстец и не болтун, чтобы, как я сказал уже, он больше обучал своей жизнью и поведением, чем словами, или, по крайней мере – что похоже одно на другое, – чтобы он не бросал прочно унаследованные умственные наклонности ученика на то, что плохо усвоено[109] благодаря невежественному наставлению; ибо добродетель должна расти вместе с воспитанником таким образом, чтобы, обучая его скромности, его не обучили робости, которая ослабила бы мужественную доблесть, с какой он родился.
Воспитание кабальеро должно быть похоже на воспитание соколов, потому что сокол, который воспитывается взаперти, не становится таким ловким и храбрым, каким делается тот, которого воспитывают, давая ему воздух, как воспитывали его родители. Воспитывать сокола надлежит на высоком месте, где, пользуясь чистотой воздуха, он мог бы видеть птиц, которых потом он должен будет бить. Тот, что воспитывается взаперти, помимо того что он делается более медлительным в деле, для какого его воспитывают, не обладает такой отвагой и решимостью, как другой, воспитанный на воздухе. Так и у кабальеро, который должен быть воспитан, чтобы подражать величию своих предков, хотя и воспитывается исполненным добродетели и скромности, сдержанность не должна быть душевной робостью, а, как я сказал выше, он должен обладать собственным достоинством со скромностью, гордостью без тщеславия, вежливостью и осмотрительностью во всех своих поступках, – таким образом, чтобы не было недостатка ни в чем для совершенного сеньора; ибо это и будет обозначать кабальеро, так как это слово слагается из слов cabal и hero, что по-латыни значит сеньор.[110] А так как кабальеро есть совершенный герой или совершенный сеньор, то в нем не должно быть недостатка ни в чем, чтобы быть таким, и пусть другие говорят что хотят, ибо христианская философия дает нам возможность и позволение придать ей такой смысл, чтобы она приобрела характер добродетели.
109
Сравнение из области соколиной охоты, когда, сняв с головы охотничьей птицы колпачок, ее бросают на добычу, далее в тексте – сопоставление воспитания кабальеро с воспитанием соколов.
110
Филологические рассуждения Маркоса не следует принимать всерьез. Эспинель был хорошим латинистом; устами своего героя он высмеивает здесь распространенное в его время объяснение слова «кабальеро». «Cabal» по-испански значит «совершенный», «пегое» (лат. hero) – «герой»; в действительности слово «кабальеро» происходит от испанского глагола «caballear» («ехать верхом»), в свою очередь происходящего от «caballo» («конь»), и его буквальное значение – «ездящий верхом», «всадник».