В такой жизни провел я три или четыре года, пока мне не было предоставлено место в коллегии Сан-Пелайо,[162] где в то время были сеньор дон Хуан де Льянос де Вальдес, – который сейчас, когда это пишется, состоит в Верховном совете инквизиции,[163] – вместе со своими братьями, столь же выдающимися учеными, как и кабальеро, и сеньор Вихиль де Киньонес, который в силу добродетели и заслуг состоит теперь епископом Вальядолида.[164] Там каждую субботу у нас бывали конклюзии,[165] и я мог бы преуспевать, если бы нужда моих родителей и мое желание служить им не вызвали меня домой, так как они писали мне, чтобы я приехал получить наследство, которым хотел одарить меня один родственник, или занять место капеллана.[166]
Глава XIII
Я вышел из Саламанки без денег, какие были необходимы, чтобы перестать быть пешеходом, и так как я был принужден быть им, то, вспоминая о малой населенности Сьерра-Морены после Инохосы,[167] где на пятнадцать лиг не бывало поселка, и чтобы не упустить случая посмотреть Мадрид и Толедо, я отправился по придуманному мной плану; я прошел через Толедо и Сьюдад-Реаль,[168] где одна очень добродетельная и знатная монахиня, по имени донья Ана Каррильо, позаботилась о моем пребывании там и помогла на дорогу. По выходе из Сьюдад-Реаля я встретился с юношей очень приятной наружности, который казался чужестранцем; мы пошли вместе до Альмодовар-дель-Кампо[169] и по дороге столкнулись с двумя учтивыми мужчинами, у которых был на двоих один очень хороший мул, на котором они по очереди, через некоторое время, сменяли друг друга. Мы завязали с ними беседу, и казалось, что они были склонны не оставлять нас позади себя. Из их поведения я вывел заключение, что они имели сведения о двух купцах, направлявшихся с порядочными деньгами на ярмарку в Ронду, – чему я порадовался, потому что мое путешествие было туда же. Но мне не понравилось поведение этих людей, и я с большим вниманием следил за их руками и губами. Мы вошли в один и тот же постоялый двор, и так как я подметил хитрость и был настороже, то они не могли произнести ни одного слова, какое я, притворившись спящим, пропустил бы. Один из них только и делал, что входил и выходил с постоялого двора, пока не нашел другого постоялого двора, где остановились купцы.
На рассвете один из них взял верховую лошадь и отправился вперед, надев для известной цели очень красивое кольцо, – ибо они не могли составить плана так, чтобы я его не слыхал. Этот передовой отправился в качестве слуги, а другой остался как сеньор. Очень рано утром он приготовил своего мула и очень беспокойно ожидал, чтобы проехали купцы; когда они проезжали, он вышел им навстречу и с большой учтивостью спросил их, куда они направляются, а когда они ему ответили, что едут на ярмарку в Ронду, он стал выказывать свою необычайную радость, говоря:
– Мне больше посчастливилось, чем я думал, встретившись с таким знатным обществом; потому что я направляюсь на ту же самую ярмарку, чтобы купить небольшое стадо в двести или триста коров, и так как я не ездил этой дорогой, по крайней мере дальше от Новых Вент,[170] я ехал с некоторым беспокойством из-за тысячи опасностей, каким обычно подвергаются те, кто имеет при себе деньжата, а встретившись с вашими милостями, я поеду очень успокоенный, как из-за приятного общества, так и потому, что ваши милости дадут мне хороший совет на ярмарке, так как вы больше меня понимаете в том, что я собираюсь покупать.
Они обещали ему помочь и оказать содействие на ярмарке, так как в городе их хорошо знали.
Эти два негодяя, шедшие по следам купцов, – как я узнал потом, – принадлежали к разряду шулеров, которые среди них называются донильеро.[171] Они, смеясь, ехали по дороге, потому что мошенник был большим болтуном и рассказывал им сказки, которыми развлекал их с большим искусством и остроумием. Я, чтобы не потерять их из вида, пока не узнаю, чем это кончится, шел насколько мог быстрее, хватаясь время от времени за стремя или за гриву мула, так как я сказал, что иду на ярмарку в Ронду и сам уроженец этого города, и поэтому купцы меня ободряли и по временам поджидали. Доехав до одной венты, которая половину года бывала покинутой и находилась на склоне холма по правую руку от дороги, по которой мы поднимались, шулер вынул из кармана какое-то миндальное печенье, которое благодаря большому количеству пряностей на расстоянии мушкетного выстрела вызывает жажду, и дал по одному каждому купцу, и так как это был май месяц, то, когда они поравнялись с полуразрушенной и безлюдной вентой, они уже умирали от жажды, и мошенник сказал:
162
Студенты разделялись на несколько категорий по степени их материальной обеспеченности. Некоторые жили на собственных квартирах, другие пользовались студенческими квартирами или пансионами, где питались впроголодь; наиболее обеспеченным было положение тех, кто попадал в одну из коллегий, что было равносильно получению стипендии. Получение Маркосом места в коллегии Сан-Пелайо – автобиографическая деталь, относящаяся ко вторичному пребыванию Эспинеля в Саламанке.
164
Вальядолид был столицей Испании в 1600–1605 гг. Это крупный промышленный город в Северной Испании.
165
166
Биографическая подробность: по возвращении Эспинеля из Саламанки в Ронду в 1572 г. его родственники учредили здесь капелланство, а сам он был назначен капелланом; с этого и началась его духовная карьера.
167
168
Толедо расположен на горе, у излучины реки Тахо, что делало его важным стратегическим пунктом во время войны с маврами; город изобилует замечательными архитектурными и другими памятниками искусства, так что понятно желание любознательного Маркоса – Эспинеля посетить его, хотя бы сделав для этого крюк. Сьюдад-Реаль – укрепленный город, построенный в ХШ в. для защиты путей сообщения между Кастилией и Андалусией.
169