Итак, пусть ключевым словом сегодняшней беседы будет слово — взлётная полоса. Нас ждут многие открытия, новое понимание, и к ним следует стремиться, искать. И тогда мы достигнем цели. Пусть сначала мы вынуждены что‑то делать и не понимая сути, но мы подчиняемся Церкви добровольно, потому что любим и доверяем ей. Мы смотрим в календарь, чтобы узнать, постный сегодня день или нет, мы понуждаем себя к воздержанию. Позже, когда нам будет дана более глубокая духовная жизнь и её понимание, когда мы узнаём, что такое жертвенность, все церковные установления станут для нас трамплином в вечность. И дай то нам Бог!
Отец Софроний говорил: «Живите как один человек». То есть молитесь друг за друга, один за всех и все за каждого. И я добавлю: если ближний грешит против тебя, оскорбляет или обижает, постарайся не гневаться, не судить его, но помолись о нём, бедном. В этом твоя аскеза. Если священник или духовник не прав — молись за него. Если епископ каким‑то образом причиняет тебе скорбь — молись. Каждый пусть молится о других и о всей Церкви в целом, и тогда мы изменимся, мир станет иным. И этого достаточно.
О цели нашей жизни
Может у кого‑то есть неотложный вопрос? Потому что, как учил нас делать отец Софроний[31] я пришёл без всякой подготовки. Если нет вопросов, то тогда я просто поделюсь с вами тем, о чём сам размышляю уже долгое время.
Пока я жил здесь в монастыре, то всё время чувствовал, что питаюсь пищей, которую никак не могу усвоить из‑за нехватки времени. Сейчас же, находясь в некоем относительном покое, у меня есть время, чтобы хоть несколько размыслить о том, что мне было дано в эти 30 лет, проведённых рядом с отцом Софронием. Многое только теперь мне становится более понятным, а иногда я делаю для себя и настоящие открытия, касающиеся нашей монашеской жизни.
По сути, в монашестве нет ничего такого, что не относилось бы к жизни всякого человека, верующего в Бога. Может быть, путь монаха несколько особенный и более, я бы сказал, радикальный, но по сути — это то же самое, чрез что проходит любой христианин. Что такое христианская жизнь? Это — просто настоящая жизнь, и всё. Она исходит от Того, Кто сотворил и христиан, и не — христиан, и вообще весь мир. И Он пришёл на землю не для того, чтобы дать нам какую‑то новую религию, но чтобы открыть человеку то, что тот никак не мог понять за всю историю своего существования. Многое изобрёл человек, многое познал, за исключением лишь самого себя и своей подлинной природы. И тогда пришёл Бог, чтобы возвестить нам о нас же самих и о том, что единственно истинная жизнь — это Христос[32]. Что другое или, лучше, кто другой является жизнью? Конечно, никто, только Он — Бог. Мы же, находясь в падшем состоянии, даже не способны помыслить о том, кто есть жизнь, так как мы, подобно Пилату, мыслим в иных категориях и задаём вопрос: «Что есть жизнь? Что есть истина?» Кто из нас мог бы сам собою догадаться о том, что истина — это Кто? Нам чуждо такое понимание и отношение. Это открыл нам Христос.
Всем нам более или менее знакома наша аскетическая литература. И я, основываясь на ней, хочу задать вопрос: «Должно ли быть послушным? Должно ли быть великодушными и всех прощать? Должно ли иметь терпение и другие добродетели? Хочет ли всего этого от нас Бог?» Я хочу ответить так: «Нет, не хочет». Говорю только для того, чтобы сделать несколько иной акцент. Богу от нас ничего не надо, но Ему нужны мы! Он хочет, чтобы мы были с Ним и были вечно счастливы. Что значит быть счастливым? Быть счастливым — это значит жить. Жить и не быть счастливым — это и есть ад. Бог не хочет ничего подобного. Он воплотился и сошёл во ад, нами же созданный, только для того, чтобы всех нас спасти даже оттуда. Согласно словам святого Силуана и отца Софрония и вообще всех святых, Бог хочет, чтобы мы жили вечно и блаженно.
31
«Со мною был такой случай. Мне как‑то пришлось побывать в женском монастыре в Louvain в Бельгии. Когда я ехал туда, то было странное ощущение: у меня не было никакого слова к тем монахиням, с которыми мне предстояло говорить. По моем приезде собралось довольно большое количество монахинь и даже пришла старая игуменья, и все ждали от меня слова. Я сказал им: „У меня нет никакого слова, никакой мысли, но если вы хотите, чтобы мы беседовали о чем‑либо актуальном для вашей жизни, то задайте мне вопрос!“ И одна из монахинь, которая была учительницей в школе, говорит: „Скажите нам слово о послушании“. И когда я начал говорить о послушании, то прошло больше часу, и я не мог остановить слово свое. И они все сидели как застывшие и внимательно слушали. Так, я иногда хотел бы, чтобы вы тоже мне поставили вопрос.
32
Христос дал нам образ, пример как жить и чувствовать; то есть нашей подлинной жизнью является жизнь Самого Христа (См. Софроний (Сахаров), архим., Таинство христианской жизни, СТСЛ, 2009, С.226)