Наряду со служащими усиленной чистке подверглись коммунисты-крестьяне. Среди изгнанных из партийной организации Екатеринбургской губернии в июле-августе 1921 г. почти две трети составляли крестьяне.[1899] В Челябинской губернии 66% исключенных оказались сельскими жителями. В докладе о чистке в Челябинской губернии на 7-й губернской конференции РКП(б) 22 января 1922 г. констатировалось, что «крестьянская масса оказалась наиболее податливой на соблазны».[1900] Почти 40% исключенных в Челябинской губернии пришлось на казачий Троицкий уезд. В докладе в губком о проведении чистки в этом уезде говорилось:
«...принимая во внимание, что контингент Троицкой организации РКП(б), как в городе, так и в уезде состоит из мелкого буржуазного казачьего элемента, в котором царил дух самостоятельности, партизанщины и склоки, вследствие чего упровкомиссии пришлось отнестись сугубо осторожно при очистке партии, причем оказалось немало примазавшегося порочного и чужого элемента, колчаковцев и вообще белогвардейцев, которые и старались проникнуть в Троицкую организацию, вследствие чего из 1747 членов, как в городе, так и в уезде пришлось исключить 605-ть человек».[1901]
Однако, как следует из материалов чистки, основным мотивом исключения из партии являлась не классовая чужеродность или желание сознательно вредить делу социалистического преобразования, а следование интересам личной выгоды. В докладе на 7-й Челябинской губернской конференции РКП(б) эта тема звучала очень отчетливо:
«Некоторые товарищи записываются в ячейку, думая, откуда получить сахару или мануфактуры. Таких мануфактурных коммунистов нам... не надо. Есть коммунисты, которым перевалило за 80 лет и которые записались в коммунисты на старости лет потому, что ячейка, по их мнению, сможет лучше обеспечить через собез. Встречается еще один вид коммунистов, так называемых должностных. Видя, что партия всюду выдвигает на должность, они решают "устроиться", и пошел человек в гору.
Вдруг на дороге порвалось, попался в маленьких прегрешениях. Его возвращают обратно к станку, он недоволен, начинает негодовать, собирает разные сплетни, а когда из этого ничего не выходить, заявляет: "выхожу из партии"».[1902]
В Вернеуральском уезде, также казачьем по социальному профилю, причинами исключения из партии чаще всего выступали «взяточничество, соглашательство, нарушение партийной этики, мародерство и т.д.» [1903]
В целом, в ходе чистки партии в Челябинской губернии, как и в других областях Урала, обнаружилась малопривлекательная картина хаоса в организациях РКП(б) и нещадного злоупотребления партийным членством в личных целях. Учетные отделы работали слабо, вследствие чего ячейки не знали многих своих коммунистов, значительная часть которых не имела партийных документов, не входила в состав ячеек, разъехалась, особенно в «голодных» уездах, без снятия с учета. Были вскрыты многочисленные факты преступного поведения коммунистов, особенно деревенских, среди которых процветали взяточничество, незаконные поборы, воровство, самочинные обыски и аресты. Среди причин исключения городских партийных работников фигурировали пьянство, самоснабжение, бюрократизм.[1904]
Данные о партийном стаже исключенных свидетельствуют, что среди них преобладали лица, вступившие в РКП(б) совсем недавно — в конце 1919-1921 гг. Среди убывших из партийных организаций Челябинской губернии их удельный вес достигал 4/5, в Пермской — 2/3.[1905] Удивляться этому не приходится. Уже в 1920 г., по данным партийной статистики, большевики с дореволюционным стажем составляли ничтожное меньшинство (табл. 46).
Таблица 45. Состав исключенных из Вятской губернской организации РКП(б) в ходе переписи 1921 г.[1906]
Таблица 46. Партийный стаж коммунистов Урала в 1920 г. (%).[1907]
Таблица 47. Удельный вес вступивших в партию в Оренбургской губернской организации РКП(б) на 1922 г. (%).[1908]
Цифровые сведения о партийном стаже уральских коммунистов отражают, если можно так выразиться, динамику приспособленчества. До конца 1918 г. интенсивность вступления в партию на Урале соответствовала среднероссийскому показателю. В период господства в большей части региона антибольшевистских режимов приток в ее ряды резко снизился. Зато в последние месяцы 1919 г., сразу после закрепления на Урале «красных», прием в партию пошел полным ходом, значительно превышая средние показатели. Любопытно, что это не наблюдалось в Вятской губернии, где власть в губернском центре не менялась и, следовательно, государственные структуры были более или менее укомплектованы. Напротив, в екатеринбургской и челябинской губернских партийных организациях, где удельный вес вступивших в партию в январе-августе 1919 г. был минимален, пополнение последних четырех месяцев года превышало половину. Именно в это время проводились партийные недели массового приема в РКП(б), которыми только в Вятской, Екатеринбургской, Пермской и Уфимской губерниях воспользовались более 40 тыс. человек.[1909] Совпадение времени активного вступления в партию коммунистов и интенсивного строительства советского государственного аппарата прослеживается и по материалам Оренбуржья, где пик притока в РКП(б) представителей всех социальных групп, кроме крестьянства, пришелся на 1919 г., запоздав в сельской местности на год (табл. 47).
1909
См.: Канцугович И.С. История политической гибели эсеров на Урале. Пермь. 1975. С. 172.