Мало что изменилось в отношении злоупотреблений в области распределения и в следующем году. На каменноугольных копях и среди рабочих станции Челябинск раздражение рабочих вызывало то, что администрация пользовалась подвозом воды и угля для отопления жилья, в то время как рабочие этого права были лишены: «...на почве этого сильно развито хищение, рабочие растаскивают лес, и в мастерских наблюдаются случаи, когда рабочие разрезали хороший лес на куски и растаскивали по квартирам».[1966] В 1922 г., несмотря на улучшившееся снабжение, почва для конфликтов на предприятиях сохранялась. Их причинами чаще всего являлось несправедливое распределение товаров и задержки денежных выплат по вине администрации. Так, в октябре 1922 г., по сообщению Челябинского губотдела ГПУ, на одном из разрезов Челябинских копей администрация «сняла с забойщиков-шахтеров сапоги и вместо них выдала лапти, сапоги же надела на себя администрация». Одновременно обнаружилось, что «поступившие для женщин-работниц платья розданы женам администрации», а подвоз угля к квартирам рабочих производится нерегулярно. Рабочие жаловались, что руководители принимают на ответственные должности своих близких. Поступила жалоба и на заведующего копями: «Заведующий копями Воронин задумал "заняться коммерцией" и на деньги, предназначенные к выдаче жалованья рабочим за июль, август, сентябрь месяцы в сумме триста пятьдесят миллиардов, купил мануфактуры».[1967] Сводка рисовала картину бедствия шахтеров и злоупотреблений начальства, хорошо знакомую по «военно-коммунистическому» периоду:
«Со слов шахтеров, в шурфе №18 в ужасных условиях производится добыча угля, подземная желдорога находится в самом плохом состоянии. Трап[а] не имеется, из-за чего тормозится работа, забурится вагон с углем в 20 пуд[ов], хоть бросай, так как без трапа трудно поставить на путь. Говорили об этом зав[едующему] шурфа №18 Гольцу, но он говорит, что нет леса, но рабочие видят, что Гольц пьянствует, так как лес есть, из него строят ограды около квартир Околокулака и Терентьева (руководителей администрации копей — И.Н.). Этих бы оград не только хватило на трапы в шурф №18, а даже для ремонта квартир рабочих».[1968]
В конце 1922 г., когда невыходы на работу на Челябинских копях достигли 16%, выяснилось, что причиной их является несправедливое распределение администрацией теплой одежды:
«...рабочие заявляют, что они с начала перехода на хозяйственный расчет и с переходом к новой политике прозодежды не получали, за исключением заячьих шапок и варежек, в то время когда администрация получала по десяти и более вещей, не только на себя, но и на свое семейство, такой случай имел место на каменноугольных копях, где действительно администрация сверху донизу имела возможность прозодежду распределять между собой, благо что она была вполне из подходящего материала, как для спецов, так и для их семейств-жен».[1969]
Нарушение правил распределения могли вдохновляться, правда, не только корыстью. Так, в сентябре 1922 г. в Челябинске слушалось дело начальника Куртамышской горуездной милиции П.Г. Яковлева, который весной-летом 1922 г. — в самое голодное время — зачислил на командный паек двух несовершеннолетних нетрудоспособных племянниц, позволил выдавать такие же пайки членам семей сотрудников, проживавшим отдельно, на родине, разрешил мену фуражного овса на сено, продажу овса на базаре. Яковлев раздал, кроме того, казенный овес милиционерам в качестве пособия. Согласно материалам дела, «выдачу пайков и ссуд... Яковлев объяснил тем, что он входил в тяжелое материальное положение служащих и сам находился не в лучшем положении». Учитывая отсутствие корыстных или низменных интересов («в своих действиях он руководствовался скорее гуманными побуждениями»), было решено ограничиться дисциплинарным взысканием — смещением с должности и передачей дела на дознание челябинскому губернскому прокурору с ходатайством о его прекращении.[1970]