...На основании наиболее достоверных данных, необходимо признать, что по общему количеству калорий питание рабочих стоит не ниже, если не выше, питания прочих классов населения. Противоположный вывод основан на значительном приуменьшении рабочими своего питания, в даваемых ими показаниях, особенно в ответах по памяти за предшествующее время.
...В смысле состава, пища рабочего более груба, более однообразна, чем пища прочих классов, что объясняется бытовыми и культурными привычками, тяготением к более объемистой пище, а не общей недостаточностью питания рабочих. Продукты растительного происхождения занимают в пище рабочих больший процент, а среди этих продуктов на первое место выступает более объемистая пища.
...Уже весною 1919 года резко сказался недостаток белков и жиров в пище городского населения. Летом недостаток тех и других до известной степени восполнился молоком. В предстоящую зиму 1919/20 года, ввиду резкого падения снабжения молоком, постным маслом и мясными продуктами, указанный недостаток может сказаться еще резче, что вызывает серьезные опасения за питание городского населения в наступающие месяцы».[2218]
Таблица 58. Месячное потребление предметов первой необходимости уральским рабочим в 1916 г. (в фунтах).[2219]
Таблица 59. Годовое потребление продуктов питания российским населением (на одного едока в пудах).[2220]
Аналогичные изменения в привычках питания демонстрируют результаты обследований на Урале,[2221] подтверждая известную мысль, что голодные катастрофы имеют не столько материальную природу, сколько культурную и политическую. Голод отражает, наряду с экономическим состоянием общества и степенью его зависимости от капризов природы, сложившиеся привычки питания, а также степень сострадания правящих кругов к непривилегированным слоям населения.[2222]
Голодание на Урале, как и в стране в целом, не было тотальным. Рацион питания городского и сельского населения региона возрастал с севера на юг, не достигая средних российских показателей в Прикамье и на Среднем Урале и превышая их на Южном Урале. Питание сельских жителей, несмотря на реквизиционные мероприятия властей, до и после голода 1921-1922 гг. было более обильным, чем в городах. Зато горожане имели свои преимущества: колебания объема и энергетической ценности потребляемой ими пищи на протяжении 1920-1923 гг. были менее значительны, редко выходя за пределы 2000-3000 ккал на взрослого едока в сутки, а удельный вес калорий, получаемых от пищи животного происхождения — в целом выше, особенно в рационе служащих. В результате, во время голодного бедствия деревенский стол стал значительно беднее городского. Тенденция к оскудению пищевого рациона за пределами городов особенно отчетливо прослеживается в Оренбургской и Челябинской губерниях. Видимо, причины вялости государственных мер помощи южно-уральскому сельскому населению следует искать, помимо прочего, в принципиальном и усугубленном опытом последних лет недоверии к казакам и башкирам. В итоге, после преодоления голода различия пищевого рациона горожан и селян нивелировались, менее явными стали также различия в потреблении питания в отдельных губерниях Урала.
Основные тенденции, выявленные всероссийскими обследованиями питания населения, находят подтверждение и некоторые уточнения в местных статистических выборках, материалы которых частью остались неопубликованными.
Наиболее систематично статистические работы велись в Вятской губернии, отличавшейся наиболее развитой земской традицией и в основной части не переходившей из рук в руки во время гражданской войны. В 1919 г. прошли четыре обследования — в марте, июне, сентябре и декабре — в Вятке и Малмыже, два (в марте и июне) — в Слободском. Итоги ряда из них были опубликованы в местной прессе (табл. 60).
Автор одной из подобных публикаций 1920 г. отметил значительное улучшение, по сравнению с началом века, питания сельского населения в 1919 г. - начале 1920 г. Если раньше, нуждаясь в денежных средствах, крестьянин осенью продавал хлеб, то в условиях «военного коммунизма» он потреблял плоды своего труда сам. Видимое сокращение потребления молочных продуктов и яиц было объявлено нетипичным и объяснено временем проведения обследования: в феврале куры почти не несутся, а удои молока перед отелом коров сокращаются до минимума. Калорийность крестьянского рациона в начале 1920 г. была оценена в 3171 ккал в сутки против 3042 ккал в 1901 г. и признана достаточной для выполнения работы средней трудности.[2223]
2220
Таблицы 59 и 60 составлены на основе следующего источника: К коммунистическому производству. 1920. 1 мая.
2222
См.: Paszensky G.v., Dilnnebier A. Kulturgeschichte des Essens und Trinkens. Munchen, 1997. S. 410.