Летом 1922 г. в Курганском уезде были пойманы на месте преступления трое людоедов — крестьянка Григорьева, ее 12-летний сын и И. Митинская, которые вместе с другими подельниками за два месяца убили и съели в семи деревнях и селах около 20 детей, преимущественно девочек, в том числе пятерых детей Григорьевой в возрасте от двух до семи лет и троих детей Митинской.[2301]
При отборе объекта для съедения учитывалась даже его «упитанность». В мае 1921 г. в Златоусте семья из трех человек — мать, сын и дочь — съели 15 человек: «Дочь заманивала их, истощенных отпускали обратно, сытых убивали, ели, продавали мясо».[2302]
Пространные показания 15-летнего Р. Бочкарева, который вместе с 14-летним Ф. Стропченко в начале 1922 г. убил в Троицке 13-летнего мальчика с целью употребить в пищу его мясо, обнажают «рациональность» в действиях изголодавшихся подростков — хладнокровное планирование убийства, коллективные действия и разделение труда в его осуществлении:
«В январе месяце ему и проживавшему с ним Федору Стропченко и сестре последнего Марии жилось особенно плохо и питались исключительно мясом собак. С 20 января и до дня убийства мальчики совершенно ничего не ели. 27 января, обессиленные от голода, они лежали на полу и обдумывали: откуда бы что-нибудь достать и утолить голод. Размышляя таким образом, Стропченко обратился с вопросом к Бочкареву: "Едят ли вообще где-нибудь людей?" Бочкарев на это ему ответил, что есть такие племена, которые употребляют в пищу человеческое мясо. После этого разговор как-то оборвался, и они снова задумались, а минут через десять Стропченко предложил Бочкареву следующий план убийства. Бочкарев должен был привести на квартиру кого-нибудь из своих знакомых, т. к. знакомых легче завести, а он, Стропченко выберет удобный момент и убьет его. Бочкарев на это изъявил свое согласие, имея в виду одного своего самого крупного должника, Константина Кузнецова. На другой день, утром, отправился на базар с надеждой, что там его встретит. Еще вечером накануне, когда они вели об этом разговор, Бочкарев выговорил себе все вещи, который будут с Кузнецовым. Мальчики на базаре действительно встретили Кузнецова, который искал там свою мать. Подойдя к Кузнецову, Бочкарев с ним разговорился (о чем они говорили, не запомнил) и прошли несколько раз базар вдоль и поперек, но матери Кузнецова так и не встретили. В этот день был сильный мороз, и пробыв на базаре минут 15, оба они замерзли и Кузнецов первый попросил у Бочкарева зайти к нему на квартиру и погреться. Бочкарев согласился, и они вместе пошли к нему на квартиру. На квартире у Бочкарева в это время топилась железная печь, к которой замерзший Кузнецов подошел. Лежавший возле печи Стропченко тут же поднялся, зашел сзади его и схватил за шею, и начал душить, но осилить не мог, так как был слишком слаб. Видя, что Стропченко не может справиться с Кузнецовым, Бочкарев почувствовал какое-то озлобление и схватил топор, лежавший возле печи, и два раза ударил им по голове Кузнецова, последний упал, а Стропченко, не отрывая руки от его шеи, продолжал душить. Убедившись, что он не дышит, Бочкарев и Стропченко начали его раздевать. Кузнецов одет был в длинную меховую шубу, шерстяную фуфайку, розовую рубашку, рваную белую нижнюю рубашку, зеленого цвета суконные штаны, казенного образца летние штаны и порванные белые подштанники. На ногах черные валенки. За пазухой был сверток, в котором оказалось 6 арш[ин] шелку, 3 арш[ина] розовой ленты и четыре серебряные вещи: ситечко, совок, вилка и щипцы для сахара. На шее была серебряная цепь с коралловым крестиком. Все эти вещи Бочкарев бросил под печь, а труп перенесли вместе со Стропченко в комнату Бочкарева и уложили в деревянный ящик.
Покончив с этим, Бочкарев снова пошел на базар с пимами Кузнецова, которые и продал за 80000 рублей и купил три фунта лебеды, 5 кусков холодного, керосину и 1 коробку спичек. Придя домой, Бочкарев лебеду и холодное съел один, Стропченко же попросил его отрезать от трупа руки, желая их сварить. Бочкарев ничего не сказал, взял нож, отрезал руки, разрубил их на части и положил в котел. Когда суп был готов, Стропченко вместе со своей сестрой Марией начали есть, а Бочкарев, будучи сыт лебедой и холодным, отказался».[2303]
Обращает на себя внимание тот факт, что убийству мальчика подростками предшествовало длительное потребление ими животной пищи и затяжное полное голодание. Примечательны также сохранившееся у Бочкарева самообладание, позволившее ему сразу же после совершения убийства проявить «коммерческую жилку» в сбыте обуви жертвы, и отказ Бочкарева от употребления человечины, когда возникла альтернатива насыщения другими продуктами, прежде всего — псевдохлебной пищей.