Крах большевистских попыток остановить развал промышленности на фоне продовольственных трудностей и невыплаты обесцененной зарплаты усиливали недовольство рабочих, разразившееся летом-осенью 1918 г. открытыми выступлениями в Кусинском, Кушвинском, Невьянском, Рудянском, Саткинском, Шайтанском, Юговском заводах и свержением в августе 1918 г. советской власти в Ижевске и Воткинске.
Гражданская война создала дополнительное напряжение для ослабленной уральской промышленности в виде разрыва экономических связей между территориями, дальнейшего разрушения транспорта, финансового кризиса. На эти проблемы тяжким грузом накладывались, с одной стороны, хронические болезни промышленности Урала, с другой — труднопреодолимые последствия многомесячного большевистского господства.[255]
Декларация Временного областного правительства Урала от 25 августа 1918 г. с патетическим подъемом перечисляла хозяйственные трудности, которые предстояло решить новой власти:
«Великие трудности стоят на пути возрождения России и в частности Урала, где вся жизнь нарушена: заводы находятся в полном расстройстве; запасов сырья и топлива мало; продовольствия недостаточно; денежные знаки наравне с золотом и другими ценностями в казначействе и банках на многие сотни миллионов разграблены большевиками».[256]
Объем производства чугуна, стали, меди, добычи угля за 1918 г. упал, по сравнению с неблагоприятным 1917 г., в два-три раза. Самой актуальной из проблем, с которыми столкнулись новые власти после ликвидации Советов, был, пожалуй, вопрос о большевистском наследии в социально-экономической сфере. «Достижения» большевистской власти, в большей степени декларированные, чем реализованные, нельзя было, тем не менее, отменить одним махом. Это и не предполагалось «демократической контрреволюцией» региональных правительств. Решая наиболее болезненную проблему собственности, Комуч, в сфере влияния которого находился юго-запад Урала, сопровождал денационализацию промышленности сохранением части прав профсоюзов, полученных при советской власти, и законодательным закреплением 8-часового рабочего дня. Областные правительства Урала и Сибири избрали более жесткую линию, аннулировав все декреты советской власти в области социального законодательства. Вместе с тем, вернуться к добольшевистской ситуации в отношении частной собственности на промышленные предприятия уже не представлялось возможным. Во-первых, бывшие владельцы, учитывая неблагоприятную экономическую конъюнктуру, не спешили заявить свои права. К апрелю 1919 г. лишь один из 25 национализированных горных округов был официально возвращен его хозяевам. Более успешно проходила реприватизация средних и мелких предприятий. Во-вторых, процессу возвращения крупных промышленных объектов в частные руки препятствовали установки левых либералов и умеренных социалистов — членов временных областных правительств Урала и Сибири, воспитанных на экономической теории К. Маркса и российской традиции государственного дирижирования экономикой. Оздоровление промышленности виделось им в первую очередь в устранении советского многоцентрия управления экономикой и создании эффективного хозяйственного аппарата. Основной тенденцией в реорганизации управленческих структур второй половины 1918 - первой половины 1919 г. и при ВОПУ, и при колчаковской диктатуре было поступательное усиление принципа единоначалия и жесткости экономической политики. С этой целью уральские областники создали, наряду с традиционными хозяйственными ведомствами, специальные учреждения для управления горнозаводской промышленностью: Главноуправление горных дел и Уральский промышленный комитет. Последний постепенно превратился в главную централизованную инстанцию государственного регулирования производства. Управление отдельными заводами — не только государственными, но и частными — осуществляли персонально ответственные перед правительством уполномоченные.
Если ВОПУ преимущественно ориентировалось на административное вмешательство в экономику, то правительство А.В. Колчака пыталось в большей степени подключить механизмы рыночного регулирования, что, впрочем, не означало существенного смягчения государственного экономического курса. После установления военной диктатуры Уральский промышленный комитет был заменен институтом главноуполномоченного по уральской промышленности, что ознаменовало смену коллегиальности единоначалием. Во имя повышения компетентности руководства производством было создано Государственное экономическое совещание с участием представителей предпринимателей.
255
Подробно о состоянии промышленности и экономической политике на Урале в годы гражданской войны см.: Дмитриев Н.И. Промышленность Урала в период военной интервенции и гражданской войны (май 1918-1920 гг.) : дис. ...канд. ист. наук. Свердловск, 1985; Никонова О.Ю. Социально-экономическая политика правительств «демократической контрреволюции» и диктатуры Колчака на Урале (1918-1919) : дис. ...канд. ист. наук. Челябинск, 1996; и др.
256
Пионтковский С.А. Гражданская война в России (1918-1921 гг.) : хрестоматия. М., 1925. С. 248.