После возвращения большевиков на Урал промышленное производство в течении двух лет стремительно падало, достигнув нулевой отметки. «Очищая» территорию от антисоветского режима, новая власть безоговорочно — за «враждебное происхождение» — разрушила систему управления промышленностью, которая была ориентирована на экономическую целесообразность и могла дать маломальский эффект. Вместо нее в спешном порядке нагромождались новые хозяйственные учреждения, лишь усиливая беспорядок в управлении. В начале июля 1919 г. — в период завершения боевых действий на Урале — ВСНХ создал полномочную Уральскую комиссию для восстановления промышленности и системы управления ею, а ВЦСПС учредил на Урале организационно-инструкторское бюро. Одновременно Реввоенсовет 3-й Армии без ведома ВСНХ основал Уральское организационное бюро по восстановлению промышленности, которое во избежание путаницы и мешающей делу конкуренции вскоре было распущено и реорганизовано в Пермский губернский СНХ. Уральской комиссией было создано Бюро отдела металла (БОМ) ВСНХ, в задачу которого входили формирование аппарата управления предприятиями и организация производства. По причине сохранения старых проблем формирование системы регулирования промышленной деятельностью шло в том же направлении, что и у прежних режимов — по пути реставрации «оригинального строя» и усиления принципа единоначалия. За лето 1919 г. на крупных предприятиях повсеместно возникли фабрично-заводские комитеты, переименованные позднее во временные управления. Сложилась первоначальная структура уральских металлургических округов, которые неизбежно воссоздавали старые границы горнозаводских хозяйств. В конце 1919 - начале 1920 г. с целью концентрации скудных средств и людских ресурсов сформировалось пять районных правлений, подчиненных БОМ ВСНХ. Весной 1920 г. началось свертывание промежуточных и чрезвычайных органов: БОМ и Урало-Сибирская комиссия были распущены, вместо последней была основана новая организация, получившая в сентябре 1920 г. наименование Промышленное бюро президиума ВСНХ на Урале (Уралпромбюро). Заводоуправления, работавшие первоначально на коллегиальной основе, были реорганизованы весной 1920 г. на бюрократических принципах персональной ответственности.[264]
Предпринятые усилия организационного характера были не в состоянии преодолеть структурные пороки горнозаводской системы и остановить необратимое разрушение производства. В конце 1919 г. на Урале работало 14 доменных и 16 мартеновских печей, 49 прокатных станов, или треть действовавших в июле 1918 г. Через год в регионе функционировали лишь две домны и шесть станов, мартеновские печи были полностью остановлены.[265] Чтобы представить себе масштабы деградации российской промышленности, стоит упомянуть, что 5 млн. пудов чугуна, выплавленные на Урале в 1920 г., составляли 70% произведенного в стране. Систематическое снижение производства привело к тому, что Урал по объемам выплавки чугуна был отброшен к уровню 70-х гг. XVIII в. Немалую роль в этом процессе играл развал транспорта. Следствием этого была архаизация транспортных средств, среди которых гужевой вышел на одно из первых мест. Но крах уральского сельского хозяйства вызвал нехватку лошадей, продовольствия и фуража, вследствие чего традиционное использование конной тяги на заготовке и подвозе топлива было крайне ограничено. В результате, зимой 1919-1920 гг. была заготовлена приблизительно третья часть необходимого топлива, к февралю 1920 г. на заводы было доставлено лишь 3,4% заготовленных дров. В 1920 г., когда потребности промышленности и лесозаготовок в фураже были удовлетворены на треть, уральская металлургия получила всего половину нужного количества дров и древесного угля.[266]
Другой проблемой являлось отсутствие необходимых материальных ресурсов для оживления промышленности. Из денежных средств, выделенных в первой половине 1920 г. на металлургию Урала, 75% ушло на выплату зарплаты, 11% — на заготовку материалов. О рентабельном производстве в таких условиях не могло быть и речи. Отсутствие достаточных материальных стимулов к труду вынуждало рабочих искать дополнительные средства к существованию, что вело к затуханию хозяйственной жизни на заводах во время сельскохозяйственного сезона. Так, в Вятской губернии численность рабочих Пестовского чугуноплавильного и чугунолитейного завода с января по август 1920 г. сократилась с 11 до 7 тыс., Климковского чугуноплавильного завода — с 7 до 3 тыс., Омутнинского завода — с 17 тыс. до 12,5 тыс. [267] При этом количество невыходов на работу резко возрастало во время полевых работ.