— Джордж, возьми себя в руки! — заорал я, видя, как над нами нависает огромный автобус.
Он утёр глаза тыльной стороной кисти.
— Что будет со мной?.. — вымолвил он, всхлипывая.
— Ты наверняка найдёшь новую работу.
Я был уверен, что водители-ипохондрики с сердитыми волосами, тяжёлой головой и полными стресса ногами встречаются достаточно редко.
— Но, сэр, чтобы найти другую работу, нужно время. На что я буду содержать семью, пока буду искать новое место?..
— Я тебе заплачу за лишний месяц, — пообещал я, и Джордж немедленно утешился.
Узнав о моём отъезде, заплакал и повар, мастер Большой Рыбы. Он в конце концов овладел искусством готовить тост с яичницей-болтуньей, хотя на это у него ушёл не один месяц, и подавал мне теперь это блюдо дважды в день. Впрочем, если ему удастся найти помешанного на яичнице нанимателя, вдобавок склонного к авантюрам вроде употребления блюд мексиканско-индийской кухни, он тоже не пропадёт. Даже Фредди-чаукидар, кажется, расстроился из-за грядущей разлуки со мной. Лишь мали-полуночник не выразил никаких эмоций; впрочем, он ведь состоял не при мне, а при саде, а сад никуда не уезжал.
В агентстве весть о моём решении уйти восприняли по-разному. Некоторые сотрудники явно не понимали, зачем я в своё время приехал; кое-кто был бы рад вообще никогда меня не встречать — например, парень-тибетец, который под видом чая варил неведомые зелья и постоянно выглядел так, словно для него было неожиданностью, что я всё ещё жив и хотя бы относительно здоров. Правда, творческие работники, с которыми я работал в команде, были как будто искренне огорчены. Это было приятно, пусть даже их огорчение было вызвано осознанием того, насколько увеличится их нагрузка после моего отъезда.
— Нужен… лучше остаться… всё, — так прозвучала прощальная речь Кыша.
— Уезжайте медленно, друг мой, и возвращайтесь быстро, — загадочно напутствовал меня Гаутам.
А Викки, который, как я говорил, помимо всего прочего был отчасти моим секретарём, сказал просто:
— Было приятно работать для вас.
Вся необходимая (а также излишняя) бумажная работа — без всей этой канцелярщины Индия была бы, наверно, лесистой страной! — легла на плечи Кришнана. Первый же бланк, который я подписал, лишил Кум-Кум телефона, отключенного с небывалой расторопностью.
— Я ведь ещё не уехал! Телефон мне нужен! — протестовал я.
— Вы ведь можете пользоваться телефоном в офисе.
— Нет, не могу. Он вечно не работает. А уж звонить за рубеж отсюда и вовсе невозможно.
Кришнана привела в панику мысль о том, что, возможно, придётся опять давать кому-то взятку, чтобы телефон снова подключили. Он лихорадочно искал альтернативное решение.
— Может быть, вы будете звонить от знакомых, а счета присылать в агентство? — с надеждой предложил он.
Так и не решив проблему с телефоном, мы перешли к джаггернауту[225] индийской бюрократии — ВНУТРИИНДИЙСКОМУ НАЛОГОВОМУ СБОРУ. Из почти миллиарда душ, населяющих Индию, налоги платит едва ли восемь миллионов человек; и я попал в число избранных. Я уплатил налоги, но так как уже через четыре месяца финансового года я покидал страну, мне, как я предполагал, причиталось некоторое возмещение.
Налоговое управление, куда мы пришли вместе с Кришнаном, заманивало посетителей объявлением “ЗДЕСЬ ВЫДАЮТСЯ БЛАНКИ ВСЕХ ВИДОВ”. У нас-то бланков — из Резервного банка Индии, Управления регистрации иностранцев и так далее — было столько, что из них можно было бы воссоздать то немаленькое дерево, которое пошло когда-то на их бумагу. Мы выложили всю кучу бумаг на и без того заваленный стол мрачного клерка — и начался эксперимент по накачиванию времени новейшими и мощнейшими барбитуратами.
— Он говорит, — сообщил мне Кришнан через довольно долгий промежуток времени (мне показалось, что прошло несколько месяцев), — что вы действительно имеете право возмещение.
— Прекрасно. На какую сумму?
— Он говорит, около сорока тысяч рупий.
— Это окупит все мои расходы по отъезду. Он выдаст мне чек прямо сейчас?
Кришнан изумлённо моргнул.
— Сейчас? Что вы! Конечно, не сейчас! Возможно, месяца через три.
— Но я уезжаю на следующей неделе!
— Никаких проблем — я вышлю вам чек.
— Кришнан, я должен сказать ужасную правду — за пределами Индии рупиевый чек не стоит и бумаги, на которой напечатан.
— Что же делать? — спросил он, ни к кому в особенности не обращаясь.
— Всё просто, — пришёл я ему на помощь. — Сорок тысяч рупий примерно равны тысяче тремстам долларам. Я напишу доверенность, вы получите по ней моё возмещение, а гонконгское отделение агентства вышлет мне чек уже в долларах.
225
Джаггернаут — одна из аватар (воплощений) бога Вишну; во время особого праздника в честь Джаггернаута из храма выкатывают огромные, массивные колесницы, которые в процессии катятся по улицам. В старину некоторые паломники бросались под колёса этих колесниц, так как считалось, что подобная смерть даёт немедленное перерождение в теле брахмана. В переносном смысле — непреодолимая, неумолимая, сокрушающая сила.