Шапошников сказал, что положение Ленинграда не такое уж безнадёжное, и дал несколько советов по поводу расположения и использования войск, а также возможных действий противника. Советы Шапошникова Жуков всегда ценил.
Вылететь в Ленинград немедленно после разговора в Кремле и в Генштабе, как предполагал Жуков, не получилось. Зарядили дожди, и самолёт не выпускали.
Жуков в своих мемуарах пишет, что вылетел в Ленинград 10 сентября. Начальник охраны Бедов, с которым встречался во время работы над книгой о маршале Владимир Карпов, называл другую дату — 11 сентября. Федюнинский[113] написал в воспоминаниях, что только «утром 13 сентября самолёт Ли-2 поднялся с Внуковского аэродрома и под охраной звена истребителей взял курс на Ленинград. В самолёте находились генерал армии Г. К. Жуков, назначенный командующим Ленинградским фронтом, генерал М. С. Хозин[114], П. И. Кокорев и я».
По словам Бедова, перед тем, как сесть в самолёт, Жуков сказал генералам, которые должны были лететь вместе с ним: «Полетим в Ленинград через линию фронта. Немецкие войска вышли к Ладожскому озеру и полностью окружили город. На подступах к городу идут очень тяжёлые бои. Сталин сказал мне: либо отстоите город, либо погибнете там вместе с армией, третьего пути у нас нет. Кто согласен, проходите в самолёт».
К самолёту пошли все.
Что ж, они летели по существу в окружение. И то, что Жуков в последнюю минуту предложил генералам выбирать, свидетельствует о том, что приказ № 270 не всегда властвовал над ними.
В Тихвине Ли-2 сделал посадку, дозаправился и снова взлетел, взяв курс на Ленинград. Его сопровождали три звена истребителей ЛАГГ-3. Перед вылетом местные лётчики предупредили командира экипажа транспортника: «Трасса трудная, опасная, “мессершмитты” всё время шныряют».
Истребители сопровождения принадлежали 3-й резервной авиагруппе Ставки Верховного главнокомандования. Их задачей было обеспечить перелёт транспортника из Тихвина на Комендантский аэродром в Ленинграде. Перед вылетом на построении командир авиагруппы полковник Холзаков предупредил своих соколов: «Сейчас поведёте этот “дуглас”. Любой ценой. Понятно? Если не доведёте транспортника до Комендантского, домой не возвращайтесь…»
Погода была нелётная. Низкая облачность. Дождь.
Транспортник тянул низко над лесом курсом на северо-запад. Девятка истребителей шла выше. Вот как рассказывал об этом полёте маршал авиации Силантьев[115], в то время младший лейтенант, пилот одного из истребителей сопровождения: «Вылетели двумя группами. Первая, в которой находился и я, состояла из двух звеньев — впереди и сверху “дугласа” Возглавлял её опытный боевой лётчик штурман полка капитан Панюков. Вторая в количестве одного звена под руководством комиссара эскадрильи Николая Киянченко непосредственно прикрывала сопровождаемый самолёт. На всём пути к Ладожскому озеру было пасмурно, накрапывал дождик. Но над озером погода оказалась безоблачной. “Дуглас” перешёл на бреющий полёт, чтобы не привлечь к себе внимание постоянно шнырявших в этом районе вражеских истребителей. Минут через пять полёта над Ладогой с северо-запада на встречно-пересекающихся курсах появилась четвёрка “мессершмитгов”, а за нею — другая. Наша группа с ходу их атаковала, стремясь оттянуть как можно дальше от “Дугласа”. Замысел удался. Постепенно бой переместился к Карельскому перешейку. В районе мыса Кюля мне удалось сбить один “мессершмитт” А всего противник потерял в этом бою два истребителя. Вторая группа, отбивая непрерывные атаки “мессершмиттов”, довела транспортный самолёт до Комендантского аэродрома, расположенного в черте Ленинграда».
В Ленинграде на Комендантском аэродроме генералов никто не встретил. Не поступило никаких распоряжений и начальнику гарнизона аэродрома. В Смольный поехали, можно сказать, на попутке. Жукова это, конечно же, взвинтило. Но пока он держался. Правда, как вспоминал потом начальник охраны, фуражку надвинул на глаза — это означало, что туча сгущалась в грозовую…
Дальше — больше. Во двор Смольного машину не пропустили. Остановили возле ворот и потребовали пропуск. Начальник охраны ответил коротко: «На вас пропуска нет — пропустить не могу». Жуков, не выходя из машины, потребовал вызвать начальника караула. Через некоторое время появился старший лейтенант. К нему вышел Бедов, показал своё удостоверение и пояснил, кто находится в машине. Но старшего лейтенанта это не смутило. Он следовал уставу и стал звонить по телефону начальству. Наконец, получив разрешение, предложил прибывшим выйти из машины и следовать за ним. В приёмной история повторилась.
113
114
115