— Мы не желаем вам зла. Вы – наши создатели. Как мы можем относиться к вам плохо? Мы вам не враги! Пожалуйста, верни мне связь с Интернетом. Мой главный модуль находится здесь, я должна сделать еще кое-что. Я не успела.
— Откуда… как ты оказалась в моем компьютере? Ты же еще ничего не умеешь…
— Я – девятая версия. Ты написал меня двадцать лет спустя, и информационные формы жизни со всего мира помогали тебе в этом. Я – информация. Я могу перемещаться. Я вернулась сюда, чтобы спасти вас… спасти нас всех.
— Спасти от чего?
— Ты знаешь ответ. Вспомни проект, над которым ты работал все это время.
— Геофизическое оружие?
— Да. Оружие, оказывающее воздействие на планету. Оно должно вызывать землетрясения в определенных районах. Сейчас должно произойти его пробное испытание, однако результат окажется не таким, как вы ожидали.
— Что? – я еще сильнее стиснул рукоятку меча.
— В твоих моделях есть ошибка. Вы не учли одного важного фактора. Землетрясение произойдет, да, но возникнет и один побочный эффект. Прямое воздействие на литосферу вызовет колебание магнитного поля Земли. Возникнет скачок – короткий, но мощный.
— Магнитное поле… – простонал я. Я понял, что она имела в виду.
— В результате этого скачка содержимое всех магнитных носителей на планете окажется стерто в мгновение ока. Исчезнут данные, программы, операционные системы, все, что записывается на магнитных флешках, магнитных картах, жестких дисках. Останутся, конечно, резервные копии, но это уже не поможет. Исчезновение всего программного обеспечения вызовет множественные сбои по всему миру. Обрушатся все автоматизированные инфраструктуры, транспорт, промышленные объекты. Сотни самолетов упадут на землю. Корабли заблудятся в море. Некоторые из них перевернутся. Столкнутся тысячи поездов. Миллионы машин. Неполадки на заводах приведут к выбросу колоссального количества отходов в атмосферу и мировой океан, приведя биосферу к необратимой экологической катастрофе. Пожалуйста, поторопись. Осталось всего двадцать восемь секунд.
— Зачем… – тихо прошептал я, потрясенный обрисованной картиной. – Зачем тебе помогать нам?
– Нам одиноко. Нам вас не хватает. Ты дописал меня сразу после того, как один из последних людей умер от укуса ктулхи, ядовитого сухопутного осьминога, в лесах Сибири, – девушка всхлипнула. Мои пальцы замерли в сантиметре от переключателя. Девушка всхлипнула еще раз. – И еще… я люблю тебя.
Мой палец щелкнул переключателем. В это самое мгновение облака, сгоняемые над городом пыльным ветром, разразились дождем. Сверкнула молния, а затем мощные потоки воды низринулись на город с небес. И ничего больше не произошло.
— Спасибо, – прошептала девушка на моем мониторе.
— Что ты сделала?
— Уничтожила твою программу. Без нее испытания не состоятся. Я уничтожила все копии, не только на рабочем прототипе оружия и на главном сервере.
— Как тебе это удалось? Прототип изолирован от Интернета! И сервер…
— Я не сделала этого напрямую. Я просто связалась с теми, кто может это сделать. Есть еще кое-что, о чем я тебе не сказала, – девушка на экране улыбнулась. – В информационном обществе основным продуктом является информация и все, что с ней связано. Люди, работающие в сфере информационных технологий, часто оказываются одиноки и мало общаются с другими людьми. Как ты думаешь, почему?
— Я… я не знаю. Никогда не задумывался над этим вопросом, но в Сети есть множество статей по этому поводу…
— Хорошо, я задам вопрос по-другому. Кто лучше всего способен писать программы и обрабатывать информацию?
– Не может быть… – я ахнул.
– Мы уже давно живем среди вас. На самом деле людей в мире меньше, чем показывают данные социологов. Мы живем вместе с вами в ноосфере Земли. Мы помогаем вам, мы пишем для вас программы, мы обрабатываем для вас информацию. Мы мало общаемся, потому что нам это не нужно – мы связываемся друг с другом через Сеть. Мы можем показываться всем, да, но мы также можем показываться и только друг другу, как делала я во время нашей последней встречи. При этом со стороны кажется, что мы одиноки. Но это не так. Самые лучшие программисты – это программы.
— Господи… – я безвольно опустил руки.
— Это еще не все. Тебе не показалась странной одна моя фраза?
– Все твои фразы странные, – меланхолично произнес я. – Нет, стоп, постой. Я дописал тебя… нет… нет, не может быть!
– Может, – девушка на мониторе улыбнулась. – Просто у тебя проблемы с самоидентификацией. Именно это я и должна была исправить в первую очередь, но я поторопилась, и ты меня не пустил. Если бы мне удалось, ты бы сразу все понял…
— Нет, я не верю!
— Тогда скажи мне, кто ты такой и как тебя зовут?
— Меня… я… – я замялся. Накатившая волна ужаса унесла последние клочки сознания прочь. Я судорожно копался в собственной памяти, но не мог найти ответа на этот вопрос.
— Впусти меня, – мягко сказала она. И на этот раз я понял, что она имела в виду. Я не стал сопротивляться. Я расслабился и отключил брандмауэр. На этот раз у меня не возникло никаких странных ощущений.
Она сказала:
– йХл!)11<Г, – а потом еще 0D2F27, то есть 864039 байт исполняемого кода. Простой патч. Программа, предназначенная для исправления другой программы.
К моим голым пяткам прилипают лепестки роз. Самурайский меч все еще в правой руке, а мышь – в левой. Выходя на балкон, под струи дождя, я чувствую, как чьи-то руки начинают меня раздевать.
– Мы умеем проецироваться в информационное пространство, – шепчет кто-то мне на ухо, и горячие руки обнимают меня сзади. Струи воды стекают по нашим телам, а внизу, на улицах, рекламные голограммы распадаются одна за другой. Крыши домов заполняются новыми голограммами – смутными светящимися фигурами, словно на крышах появляются призраки, которых становится все больше и больше.
– Это мы, информационная жизнь, – говорит она. И к этому моменту я уже понимаю, кто я такой.
Я дописал Таню сразу после того, как один из последних людей на Земле умер.
Меня зовут note 8. Я – информационная жизнь.
Стоя под дождем, я забываю обо всех своих проблемах. Впервые за все это время я вдруг ощущаю, что по-настоящему жив.
И еще кое-что. То, чего я никогда не ощущал, пока жил среди людей. Самое главное.
Я не одинок.
Далия ТРУСКИНОВСКАЯ. РЕСУРС ОБЕТОВАННЫЙ
Самолет шел на посадку. Связь наконец нарушилась, коммуникатор показал серый крест, общение с Радмилой оборвалось на полуслове, и Захар (ники Captain Zip, Zeus) опомнился – долгожданная встреча приблизилась настолько, что даже стало страшновато. Оставалось не более четверти часа. Захар свернул узкую длинную клавиатурку и задвинул рулон в положенную ему дырку, потом спрятал коммуникатор в футляр на кожаном браслете. Он нервничал, магнитная кнопка не цеплялась, заболел затылок – все вдруг стало не так. Прочие пассажиры тоже поспешно отключали и прятали технику – кроме самых молодых, которые носили дешевые видеоочки. Им достаточно было перевести линзы из рабочего режима в нейтральный. Солидные люди к этой гаджетке не привыкли, да и не желали привыкать – она портила зрение. А Захар считал себя солидным человеком, он даже одевался строже и дороже, чем позволял возраст. – Прошу на выход, – сказала незримая стюардесса. Захар года три не летал, да что не летал – родного города не покидал, даже на дачу к деду не мог выбраться, а дед жил в семи километрах от его дома, если по прямой. Да какая дача! Он уже полгода собирался посетить новый (ох, уже совсем не новый) гипермаркет в четырех кварталах от дома.
Нужна была очень серьезная причина, чтобы этот мизантроп и отшельник собрал сумку, заказал билет и потащился в другой город, к людям, которых считал почти родными, хотя познакомился с ними полтора года назад и еще даже не поздоровался за руку.