Я взял наугад книжку и раскрыл. Как ни осторожничал, страницы рассыпались.
И тут зазвонил телефон. Я ответил и тотчас увидел перед собой бесстрастное лицо Мэтью.
— Как дела, сэр?
— Благодарю, неплохо. Слегка мутит, но этого следовало ожидать. А вот удивлен я вовсе не слегка. Даже не удивлен — потрясен. Мэтью, скажи — почему?
— Вы о чем, сэр?
— Я намеревался выдать Дитмара полиции, но ты вырвал решение из моих рук. Зачем?
— На то были серьезные причины, сэр. Точнее, их было три. Первая: я считаю безумие дурным тоном. Это некультурно и невежливо. Психическая неадекватность не кажется мне достаточным оправданием для плохого поведения.
— А вторая?
— Вторая причина, сэр, в том, что я всегда служил вам и служу сейчас. Если бы я позволил Дитмару и дальше жить за ваш счет, это означало бы неисполнение профессионального долга.
— Ясно. Спасибо, Мэтью. И третья?
— Третья, сэр?
— Ты говорил о трех причинах. Какова же третья?
Впервые на моей памяти с лица Мэтью сошло чопорное выражение.
— Сэр, я бы предпочел об этом умолчать. Боюсь огорчить вас.
— Нет уж, Мэтью, ты скажи. Мне надо знать.
— Ну хорошо, сэр. Отвечаю начистоту: мне всегда претил ваш литературный вкус. И мысль о том, что Дитмар сбережет для будущих поколений подобную… гадость, была совершенно невыносимой.
Ранним утром воздух свеж и бодрящ. Я поднимаю рюкзак со сменой одежды и консервами, найденными в квартире Дитмара, и выхожу в реальный мир. Улица пуста, если не считать автоматического транспорта и нескольких экипажей с ручным управлением. Меня охватывает странная отчужденность, словно я единственный оставшийся в живых человек, хоть и знакомо все кругом, и я знаю, что находится в стенах каждого из домов. Миллионы людей дышат, говорят, совокупляются, торгуют, учатся, воспитывают детей, пишут книги… Но все это делается в цифре, в сетевой среде; и все они соединены между собой проводами, разумы связаны в единую воображаемую вселенную, не имеющую территорий и границ… Вселенную, оставленную мною навсегда.
И теперь я испытываю небывалое чувство свободы, будто избавился от оков, которые носил, даже не подозревая о том.
Как же это хорошо — просто жить! Легкой поступью иду по проспекту к горизонту и не знаю, что обнаружу там.
Может, это и есть самое главное для человека?
Перевел с английского Геннадий КОРЧАГИН
© David W.Hill. Dead on Departure. 1999. Публикуется с разрешения автора.
Уильям Глисон
В кои-то веки
Виртуальный объект должен быть неотличим от реального. Но который из них реален?
Броди Бриджес незаметно разглядывал гостя, пока дядя Тед знакомил их под грохот и звон игровых автоматов, дополненный возбужденным шумом казино.
— Броди — бывший капитан команды «Лунное Затмение». Он был им, когда они выиграли кубок на мировом чемпионате виртуальной реальности, — рассказывал Тед Бриджес. — Сделал семнадцать одиночных убийств. — Там участвовали не только профессионалы, но и любители, мистер Апшоу, — поспешил добавить Броди. — Дядя Тед любит преувеличивать.
— Зовите меня Джек, — предложил турист, протягивая руку. — Я хорошо помню тот турнир. Вы отлично играли.
Броди пожал руку, удивленно поднимая бровь.
— Прошло много лет, — произнес он.
— Ладно, ребята, мне надо бежать, — вмешался Тед. — У менеджера отеля не бывает скучных минут, — он пожал Джеку руку. — Добро пожаловать в «Лунную Пыль»! Броди займется вами. Если вам что-то понадобится, просто скажите ему. Видеть вас здесь — честь для нас.
Тед поспешил прочь, а Броди указал на комнату отдыха.
— Хотите выпить? Или, может, заказать столик?
— Вообще-то я надеялся, что вы покажете мне Провал, — ответил Джек.
— Что ж, мог бы и сам догадаться. Идите за мной.
Протиснувшись через суетливую толпу, они направились к глубокой нише, над которой ярким бело-голубым неоном сияла надпись: «Провал». Их встретили закрытые главные двери и окошки касс, но Броди прижал палец к сканеру и открыл боковую дверь. Шум первого этажа, оставшийся позади, еще некоторое время отдавался звоном в ушах.
— Самое забавное, — сказал Броди, направляя Джека к лифту, — заключается в том, что большая часть этого гама не несет никакой смысловой нагрузки. Наверное, она просто помогает поддерживать возбужденную атмосферу.
— Я впервые на Луне, — признался Джек. — И определенно чувствую себя легче, чем на Земле.
— Ну, конечно, легче. Рабочий интервал гравитационных пластин отеля варьируется от трех четвертей до восьмидесяти процентов земной нормы. У нас живет много пенсионеров.
Какое-то время они молча спускались, потом Джек усмехнулся.
— Вы ведь не знаете, кто я, не так ли? Странно, почему вы, игрок…
— Бывший игрок, — поправил Броди. — Кажется, я догадываюсь, зачем вы здесь. Техники работают в Провале уже не первый месяц, усовершенствуя все системы. Готов поспорить, что когда они закончат, будет демонстрация. Дядя Тед сказал, что вы играете за Лондон, верно?
— Да, Мясоеды [1]. Мы бы попали сюда в финале, если бы вышли в финал. Господи, это тот самый Провал! Что же их надоумило выкопать гигантскую яму и построить в ней стадион?
— Деньги, что же еще? — усмехнулся Броди. — Оказалось, что выкопать яму дешевле, чем строить стадион на поверхности, особенно с учетом того, что здесь уже имелись шахты. После того как они рассверлили эту дыру, осталось только установить гравитационные пластины и накрыть все куполом.
— И с тех пор здесь не происходило ничего скучного, — сказал Джек, цитируя лозунг рекламной кампании. Когда двери лифта открылись, он повернулся к Броди. — Значит, вы совсем не следите за игрой? Не ожидал…
Броди ничего не ответил, и они молча пересекли широкое фойе. Он снова прижал палец к сканеру, заставив высокие двери скрыться в стене, а затем вошел в темное помещение.
— Итак, вы хотите увидеть шоу, которое показывают перед игрой? — спросил Броди. — Или мне просто включить огни?
— Я видел шоу, — ответил Джек.
Броди поднял рукав и сказал в запонку-микрофон:
— Включите освещение зрительного зала.
Замерцала целая батарея голубоватых огней, от приглушенных до ярко сияющих массивных прожекторов, сеть которых оплетала край крутого воронкообразного амфитеатра. Светящееся кольцо издавало низкое гудение. Подойдя к ограждениям и перегнувшись через них, Джек воскликнул:
— Ничего себе! Кабины находятся там, внизу?
Джек перевел взгляд на противоположную сторону, через пропасть, на роскошные ложи, затем бегло взглянул на дешевые места, громоздящиеся друг над другом, образуя бесконечный узор. Возле крутых стен стадиона тут и там стояли оставленные на ночь строительные леса, которые казались почти невесомыми.
— Вмещает восемьдесят тысяч, — сообщил Броди. — Специально разработанные синхронные прожекторы создают трехмерное изображение в реальном времени для каждого яруса, но максимальная плотность поля и отличные пропорции делают места на той стороне лучшими на всем стадионе, — он сделал паузу. — Впрочем, ты ведь здесь не ради экскурсии, не так ли, Джек? Что ты имел в виду, когда сказал, мол, «не ожидал этого»?
Джек отвернулся от перил.
— Я просто думал, что ты до сих пор следишь за игрой. Послушай, Броди, я здесь именно ради тебя.
— Ну да, я здесь что-то вроде городского героя… Но среди профессионалов я — никто. Ты, наверное, еще ходил в школу, когда я в последний раз надевал костюм.
— Семь лет — не так уж долго, — заметил Джек. — Я помню вашу игру с Рапирами, когда произошла та поломка. Кто ж ее не помнит? Если бы не она, ты стал бы лучшим. — На некоторое время Джек замолчал. — А ведь ты неплохо выглядишь. Все в порядке?