Кроме того, Николас Карр активно пишет в своем блоге, оперативно реагируя на последние события в области ИТ. Разобрал он и программную статью Тима О’Рейли «Что такое Веб 2.0?» (ее перевод был опубликован в «КТ» ##609 , 610). Собственно, даже из нашего краткого обзора можно понять, что Карр думает о коллективном разуме и всеобщем благоденствии, построенном на JavaScript.
Правильно. А, собственно, чего от этого Карра ждать? Неприличный человек. Грубый.
Пятиуровневый мозг фирмы
Эта книга (впервые вышедшая в 1972 году) написана одним из пионеров кибернетики, английским ученым Стаффордом Биром (Stafford Beer), которого Норберт Винер считал отцом кибернетики менеджмента. Науку, которую развивал Бир, на Западе называют operational research. Ее основной темой были системы управления предприятием или фирмой. В книге разрабатывается концепция так называемой «Модели жизнеспособной системы» (Viable System Model, VSM). «Сердце» VSM - ситуационный центр, где концентрируется, визуализируется, анализируется вся оперативная информация о функционировании производственной структуры. Сама же VSM имеет пятиуровневую структуру, где каждый уровень реализует, согласно Биру, одну из функций центральной нервной системы.
В истории была знаменитая попытка применить идеи Бира к управлению государством - в недолгий период пребывания у власти социалистического правительства Чили во главе с Сальвадором Альенде Бир получил приглашение создать в этой стране кибернетическую систему управления. Этот проект под названием «Киберсин», развивавшийся в драматических обстоятельствах и прерванный пиночетовским военным переворотом, подробно описан в книге. Но большая ее часть посвящена теории бировского подхода к системам управления. Центральная идея этого подхода - самоорганизация. Предлагаемые механизмы самоорганизации обсуждаются сначала на классическом для кибернетики языке - «обратная связь», «черный ящик» и т. д. Однако ориентация на работу с большими системами, все параметры которых знать и учесть невозможно в принципе, а также стремление использовать механизмы управления, реализуемые в живых системах, привели автора к введению новой системы понятий - таких, например, как «алгедоническая цепь», нечто вроде контура павловского условного рефлекса.
Не стоит даже пытаться входить в подробности на столь ограниченном пространстве. Достаточно сказать, что в последние годы делаются попытки построения систем управления, воплощающих идеи Бира с помощью компьютерных технологий. В России подобные проекты разрабатываются на кафедре системной интеграции и менеджмента МФТИ, а главный пропагандист творческого наследия Бира - автор предисловия ко 2-му изданию книги Леонид Отоцкий - неоднократно излагал в «КТ» бировский подход к системам управления (см. ##511, 519). Информацию о сегодняшнем состоянии дел в этой области можно найти на сайте Отоцкого.
Интонации в буквальной записи
В 1960-х годах сотрудник кафедры научной информации МГУ Виктор Дувакин начал собирать коллекцию магнитофонных записей бесед с людьми, причастными к важнейшим событиям русской культуры первой половины ХХ века. В книгу вошли записи бесед (отрывки из них в формате MP3 помещены на прилагаемый компакт-диск) с несколькими выдающимися математиками, работавшими в то время на механико-математическом факультете МГУ.
Вот люди, чьи рассказы попали в книгу: Павел Александров, Борис Делоне, Борис Гнеденко, Лазарь Люстерник, Дмитрий Меньшов, Ольга Олейник, Леонид Седов, Адольф Юшкевич. Эти имена знакомы каждому, кто изучал «чистую» математику всерьез. Для подробностей нет места, хотя, к примеру, Павел Сергеевич Александров смело мог бы считаться в те годы символической фигурой, воплощением всех достоинств русской математической школы (если не вообще русской науки); много восторженных слов можно сказать и об остальных. Беседы приведены в дословной расшифровке - без редактирования. Не очень удобно читать такой текст, но ясно, что других вариантов быть не могло (книга сделана очень профессионально, с хорошими комментариями к малоизвестным фактам и именам из текста). Впрочем, очарование речи этих людей быстро заставляет забыть о мелких неудобствах. Самый колоритный рассказ, пожалуй, получился у Делоне (знакомые с вычислительной геометрией вспомнят «триангуляцию Делоне»). Формальной целью всех бесед было записать воспоминания об истоках российской и советской математики. Однако темы при этом затрагивались самые разные. Говорит Делоне: «Соболев - это такой очень талантливый математик, прошедший в академики в тридцать лет уже ‹…› отчасти потому, что он единственный из нас уже привык к новому ‹…› - и кричал: „Да здравствует великий, любимый наш учитель и отец товарищ Сталин!“ Ну, тогда его, не долго думая - и в Верховный Совет, и всюду». Еще образчик realities, тоже по Делоне: «Я добыл в обкоме землю, совсем целину, за Казанкой - вот урожаи были! Все копали: ‹…› Понтрягин слепой копал, Виноградов так и накапывал. Такие у нас урожайчики были, что дай-то бог!» (это о том, как академики в эвакуации пытались спастись от голода - используя опыт выживания в Гражданскую войну). Забавно, что далеко не каждый из нынешних студентов-математиков сможет связно объяснить, кто такой товарищ Сталин, а тем более что такое Верховный Совет и обком, - но каждому придется сдавать теорию обобщенных функций, придуманную Соболевым.
Я, правда, мемуары не люблю, но эту книгу рекомендовал бы купить. Помимо прочего, из нее действительно можно понять, откуда же взялась в СССР такая крутая математическая школа.
СЕЛО ЩЕПЕТНЕВКА: Мастера и дилетанты
Люди любят победы любителей над профессионалами. Шерлок Холмс, раз за разом обставляющий инспектора Лестрейда, Рокки, побивающий на ринге чемпиона, мужичок, за ведро водки ставящий на попа Александрийский столп и тем утирающий нос Монферрану, - народные кумиры. Правда, и Холмс, и Рокки, и мужичок-самородок есть персонажи выдуманные, но если их сочинили, значит, это кому-нибудь нужно.
Разве не замирала страна у телевизора во время встреч советских хоккеистов-любителей с канадскими профессионалами? Сходите на сеанс одновременной игры гроссмейстера, увидите, как искренне радуются зрители победе пионера или пенсионера над маститым экс- и вице-чемпионом!
Герои русских народных сказок Емеля, Иванушка-дурачок и прочие простаки - тоже любители. Магией они овладевают не после тяжких упорных трудов, а нечувствительно - то по воду пойдут и волшебную щуку невзначай зачерпнут ведром, то еще какой нежданный случай. И вот Емеля, лентяй и бездельник, оставляет далеко позади братьев - профессиональных земледельцев.
Профессионал, он ведь за деньги мастерится, а любитель - по велению души, потому и вызывает всеобщие симпатии. К тому же профессии нужно долгие годы учиться, постоянно совершенствоваться, тренироваться, а любитель - экспромтом, от щедрости врожденных талантов берется за дело и разрешает его блестяще и бескорыстно. Всяк и думает - вдруг и во мне таится Холмс, вдруг и моя печь начнет раскатывать по Кутузовскому проспекту?
Сказочный сюжет не обязательно ложь. Все великие русские писатели были в некотором роде дилетанты - не кончали литературных курсов, не имели писательских удостоверений, творили не сколько в расчете на барыши, сколько по зову естества. Величайшим любителем был Гоголь, живший божьей птичкой. Какой профессионал бросит завершенную рукопись в огонь, не предложив ее прежде издателю? Лев Толстой хоть и требовал гонорары запредельные, но делал это неохотно, всем видом выказывая крайнее отвращение к акту купли-продажи в принципе. А гении «серебряного века» - Ахматова, Цветаева, Гумилев? Поэзия для них была возлюбленной, а не кормилицей, томики стихов выпускались тиражами в двести, реже триста экземпляров - и не всегда расходились. Это уж потом пришли профессиональные акыны, заполнившие газетные полосы своими «взвейтесь!» да «развейтесь!», мгновенно откликаясь заливистым лаем на хозяйский взгляд. Настало время дипломов, членских билетов и литинститута им. Горького.