Давным-давно – а точнее, в августе, когда все еще казалось возможным, – мы планировали поездку в Исландию, чтобы там отметить мой сороковой день рождения. Наши планы жестоко разрушил лопнувший аппендикс Х., и мы шутили: мол, хорошо, что не успели забронировать билеты и отель на мой день рождения, а то я, чего доброго, соблазнилась бы одиночной поездкой. Но с приближением путешествия я решила, что ехать не стоит. Я еще не вполне поправилась и чувствовала себя неуверенно. Я не заслужила отпуск. Разве можно брать его посреди больничного? Что подумают люди, если узнают? Те времена, когда считалось вполне допустимым и законным взять перерыв, чтобы восстановить силы, остались давно в прошлом. Да и есть ли в нашей современной жизни место для восстановления? У нас осталось только два режима: «вкл» и «выкл».
Мне все равно нужно было к врачу, так что я решила попросить ее дать мне справку, которую можно было бы отправить страховой компании, чтобы вернуть деньги. Мне казалось, что это трезвый, ответственный поступок, безупречный с моральной точки зрения.
– Может быть, я могу еще чем-нибудь помочь? – спросила она, и я рассказала ей об Исландии и о том, что теперь я, разумеется, никуда не поеду.
– Нет, – сказала она. – Я считаю, что вы должны поехать. Какая разница, где вы находитесь, если вам плохо? Ничто не мешает вам воспользоваться этой возможностью. Ведь неизвестно, что из этого выйдет.
И хотя эти слова из уст врача не принесли мне желаемого утешения, все же было отрадно слышать их от человека, который, как никто другой, знает: жизнь дается всего лишь раз. Сидя за этим столом, она наверняка каждый день наблюдает людей, познавших, что именно их подстерегает и какой суровой может оказаться зима. Я решила последовать ее совету. Через неделю я уже летела на самолете в Рейкьявик.
После плавания в Голубой лагуне я слегла в постель с такой сильной лихорадкой, что кажется, сила воды выворачивает меня наизнанку. У меня попеременно стучат зубы и течет пот – так обильно, что вся пижама промокла. В горло как будто напихали битое стекло.
Надо бы вызвать врача, но я не знаю ни как это сделать, ни сколько это будет стоить, а в Рейкьявике меня это пугает. Вместо этого я отправляю Х. и Берта смотреть достопримечательности, а сама лежу на диване в квартире, снятой на «ЭйрБиэнби», и смотрю кино на «Нетфликсе», потягивая воду со льдом. Каждые четыре часа я принимаю парацетамол и ибупрофен, и наконец меня одолевает сон. Кажется, своими попытками расширить границы я разбудила спящего Кракена. Так проходит день или чуть больше, и я вдруг понимаю, что у меня банальный тонзиллит. Это осознание приносит мне почти что удовлетворение. Уж эту-то штуку все знают, ничего страшного. Пройдет.
Вскоре я уже думаю, не отправиться ли куда-нибудь на машине. И в то же время получаю настойчивое напоминание о том, что, уехав сюда, хотела начать новую жизнь, убежав от суеты и рутины.
Из-за стресса я была словно туго закрученная пружина, неспособная уже видеть ничего вокруг.
И теперь, даже слегка расслабившись, всем телом ощущаю последствия этого состояния. Я совершенно измотана. Я сбежала в Исландию после взрыва бомбы, и теперь меня настигла ударная волна. Совершенно очевидно, что жизнь хочет преподать мне какой-то важный урок, но я пока не в состоянии его расшифровать. Меня тревожит внезапная догадка: быть может, урок заключается в том, чтобы не пытаться успеть как можно больше, остаться дома и забыть на некоторое время о приключениях? Учиться такому мне совершенно не хочется.
Между тем я снова оказываюсь прикованной к дивану с необходимостью как-то убить время. С собой у меня куча книг, но читать их совершенно не тянет. Вместо этого я скачиваю на «Киндл»[10] книгу Филипа Пулмана «Золотой компас»[11] и, свернувшись под стеганым одеялом, погружаюсь в чтение. Наверное, все оттого, что я втайне мечтаю о путешествии в заснеженную тундру, где бродят бронированные медведи, клубится Пыль, где в лучах Северного сияния лежат тайные города, где живут цыгане с их теплыми объятиями. В такие моменты я часто обращаюсь к детским книгам – мне хочется убежать в прекрасно проработанный, сложный и вместе с тем знакомый мир. Этот побег неизменно приносит мне утешение и успокоение. Но листая страницы, я внезапно понимаю, что на самом деле что-то ищу. Меня не отпускает образ Тони, насильно разлученного с деймоном[12], его-то я и пытаюсь найти. Спустя пару часов я наконец нахожу его – он, шатаясь и дрожа всем телом, выходит к Лире, совершенно потерянный и неспособный выжить в одиночку. Все это время я отчаянно пыталась найти собственное отражение, олицетворение того, как я сама выгляжу в этот момент. Потерянный ребенок, застрявший меж двух миров, без внятного представления о будущем. Находка эта не приносит мне утешения, но, разумеется, я испытываю удовлетворение – так бывает, когда твой гнев или удовольствие от просмотра грустного фильма внезапно находят отклик.
11
Название экранизации сказки «Северное сияние», первой книги трилогии «Темные начала». М.: АСТ, 2021.