Нет, у этой внезапной потребности в консервации совершенно практическая цель. Для начала я собираюсь законсервировать только то, что мне интересно, – просто любопытно, что получится. В этом году я замариновала японский редис дайкон, который нашла за десять пенсов[8] в супермаркете и не удержалась; немного огурцов, которые тянутся к воде; и пару пригоршней солероса европейского, собранных во время прогулки в приливе волнения и отчаяния. Все это мне не нужно, и я наверняка буду смотреть, как содержимое банок медленно плесневеет, а потом просто их выброшу. Похоже, что мое внимание привлекают только самые неаппетитные вещи. Недавно я поймала себя на мысли, что с любопытством изучаю рецепт консервирования крылаток – семян ясеня, возвышающегося над моим садом.
И хуже всего то, что мой любимый консервант – алкоголь. Я спускаю целое состояние на джин, закупаю его в промышленных масштабах. Моих запасов хватило бы на горы чернослива, бузины и терна. И хотя сами плоды достаются мне совершенно бесплатно, процесс получается довольно затратным, учитывая еще и то, что я практически не ем сладкого. Вот и сейчас у меня в погребе накопились целые залежи тернового джина многолетней выдержки. Клянусь, что когда-нибудь обязательно угощу им гостей.
Я подумываю о том, чтобы сделать ликер из айвы, но потом решаю сварить из нее мембрийо – густое испанское желе, отлично сочетающееся со свининой и сыром «манчего». Я счищаю шишковатую желтую кожуру, режу розоватую мякоть и варю до тех пор, пока масса не загустеет и не приобретет винно-бордовый оттенок. Вот она уже шипит и булькает, грозя обжечь мне руки. Когда желе остывает, я отрезаю от него кусок и заворачиваю в надежде увидеть свою подругу Ханну Маллинен-Скотт и угостить ее. Ханна – финка и тоже увлекается заготовками. Зимой она чувствует себя вполне комфортно: это у нее в крови, и она не упускает возможности противопоставить свою нордическую стойкость нашей английской хрупкости.
Я рассказываю ей о своем намерении приготовиться к зимовке.
– Моя мама даже придумала для этого название, – отвечает она. – Talvitelat. Дословно – «спрятаться на зиму». Этим словом мы обозначали процесс уборки летней одежды в дальний угол шкафа и замены ее на зимнюю. Я всегда радовалась зимнему гардеробу, словно дважды в год у меня появлялась новая одежда.
– Вы и до сих пор так делаете? – спрашиваю я. – То есть вы не просто надеваете еще один свитер поверх другой одежды?
– Нет, – говорит Ханна. – В Финляндии этот трюк не пройдет. Зима у нас наступает внезапно, и с ней не шутят. Приходится полностью менять гардероб, без обмана. Здесь множество людей делают вид, что никакой зимы нет: например, некоторые мужчины весь декабрь ходят в шортах, как будто пытаются кого-то покорить.
– Или девушки, отправляющиеся в ночной клуб с голыми ногами и без пальто, – добавляю я.
– Именно, – соглашается Ханна. – Все они – живая демонстрация того, что в Англии не бывает настоящих холодов. Попробовали бы они походить так в Финляндии!
Ханна из Лиминки, где средняя температура +2˚C. В июле может быть даже +30˚C, но почти полгода градусник не показывает выше нуля, а в январе и вовсе опускается до –10˚C. К такой зиме уж точно надо готовиться заранее.
– Когда же вы начинаете снаряжаться?
– В августе, – не моргнув, отвечает она.
– В августе?!
– А чаще – и вовсе в июле. Нужно успеть сделать все до холодов – потом, возможно, не получится выйти на улицу.
– Что же можно делать настолько заранее?
– Ну, например, проверить, все ли в доме в исправном состоянии. Потому что, когда пойдет снег, будет поздно: не починишь прохудившуюся крышу и все такое.
– Можно изолировать трубы, – говорю я.
– У нас они под землей. В Финляндии изолировать бесполезно.
– Ах да, – киваю я, думая про себя, что не пережила бы там даже сентябрь, не то что февраль.
– Нужно нарубить дров и как следует уложить их в поленницу. Купить зимнюю резину для машины. Напечь пирогов и убрать их в морозилку, чтобы потом было что подать к кофе для гостей. Это важный момент: к посетителям нужно быть всегда готовым. И, разумеется, не следует забывать о запасах грибов и ягод.