— А по мне хоть какие морозы — я не боюсь: зароюсь в землю и без избы прозимую.
Пошёл бык к гусю:
— Гусь, пойдём избу рубить.
— Нет, не пойду. Я одно крыло постелю, другим накроюсь, меня никакой мороз не проймёт.
Пошёл бык к петуху:
— Давай избу рубить.
— Нет, не пойду. Я зиму и так под елью просижу.
Бык видит: дело плохо. Надо одному хлопотать.
— Ну, — говорит, — вы как хотите, а я стану избу ставить.
И срубил себе избушку один. Затопил печку и полёживает, греется.
А зима завернула холодная — стали пробирать морозы. Баран бегал, бегал, согреться не может — и пошёл к быку:
— Бэ-э!.. Бэ-э! Пусти меня в избу.
— Нет, баран. Я тебя звал избу рубить, так ты сказал, что у тебя шуба тёплая, ты и так прозимуешь.
— А коли не пустишь, я разбегусь, вышибу дверь с крючьев, тебе же будет холоднее.
Бык думал, думал: «Дай пущу, а то застудит он меня».
— Ну, заходи.
Баран вошёл в избу и перед печкой на лавочку лёг.
Немного погодя прибежала свинья:
— Хрю! Хрю! Пусти меня, бык, погреться.
— Нет, свинья. Я тебя звал избу рубить, так ты сказала, что тебе хоть какие морозы — ты в землю зароешься.
— А не пустишь, я рылом все углы подрою, твою избу уроню.
Бык подумал-подумал: «Подроет она углы, уронит избу».
— Ну, заходи.
Забежала свинья в избу и забралась в подполье.
За свиньёй гусь летит:
— Гагак! Гагак! Бык, пусти меня погреться.
— Нет, гусь, не пущу. У тебя два крыла: одно подстелешь, другим оденешься — и так прозимуешь.
— А не пустишь — так я весь мох из стен вытереблю.
Бык подумал-подумал и пустил гуся. Зашёл гусь в избу и сел на шесток.
Немного погодя прибегает петух:
— Ку-ка-ре-ку! Бык, пусти меня в избу.
— Нет, не пущу, зимуй в лесу, под елью.
— А не пустишь, так я взлечу на чердак, всю землю с потолка сгребу, в избу холода напущу.
Бык пустил и петуха. Взлетел петух в избу, сел на брус и сидит.
Вот они живут себе — впятером — поживают. Узнали про это волк и медведь.
— Пойдём, — говорят, — в избушку, всех поедим, сами станем там жить.
Собрались и пришли. Волк говорит медведю:
— Иди ты вперёд, ты здоровый.
— Нет, я ленив, ты шустрей меня, иди ты вперёд.
Волк и пошёл в избушку. Только вошёл. — бык рогами его к стене и припёр. Баран разбежался — да бац, бац, начал осаживать волка по бекам. А свинья в подполье кричит:
— Хрю-хрю-хрю! Ножи точу, топоры точу, живого съесть волка хочу!
Гусь его за бока щиплет, а петух бегает по брусу да кричит:
— А вот как, да кудак, да подайте его сюда! И ножишко здесь, и гужишко[4] здесь… Здесь его и зарежу, здесь его и подвешу!
Медведь услышал крик — да бежать. А волк рвался, рвался, насилу вырвался, догнал медведя и рассказывает:
— Ну, что мне было! До смерти чуть не забили… Как вскочил мужичище, в чёрном армячище, да меня ухватом-то к стене и припёр. А поменьше мужичишка, в сереньком армячишке, меня обухом по бокам, да всё обухом по бокам. А ещё поменьше того, в беленьком кафтанишке, меня щипцами за бока хватал. А самый маленький мужичишка, в красненьком халатишке, бегает по брусу да кричит: «А вот как, да кудак, да подайте его сюда! И ножишко здесь, и гужишко здесь… Здесь его и зарежу, здесь его и подвешу!» А из полполья ещё кто-то как закричит: «Ножи точу, топоры точу, живого съесть его хочу!»
Волк и медведь с той поры к избушке близко не подходили.
А бык, баран, гусь да петух и свинья живут там поживают и горя не знают.
