— Больше всего я соскучился по родному языку, — признался Анри. — Только представь себе, сейчас в Москве никто не говорит по французски! Азиатчина, кошмар, мне пришлось нанимать переводчицу! Настоящая княжна, не поверишь, Великая война забросила ее мужа в Париж, но она до сих пор никак не может к нему уехать!
— Надо было валить сразу, еще в девятнадцатом или двадцатом, — вставил я.
— Везу к нему письма, — толстячок вытащил из внутреннего кармана пухлый конверт и помахал им в воздухе, — Лизетта умоляет прислать денег на еду, а лучше — найти возможность заплатить за разрешение на выезд. Жутко дорого, но только так можно продвинуть дело в ГПУ.
— Пусть поторопится, если, конечно, он еще хочет видеть супругу, — предупредил я. — По Риге ходят упорные слухи… в общем, скоро и деньги не помогут.
— Да-да, она мне говорила нечто подобное, — Анри деланно вскинул глаза в небо, и перешел на корявый русский: — «Живу как в фотографической комнате, ни одного луча со стороны, а внутри все освещено красным фонариком».[116]
— Бедная женщина! — подыграл я.
— В сущности, она неплохо устроилась, — на лице моего собеседника явственно проступила презрительная ухмылка. — Референтом в Коминтерне, не так уж много в России осталось людей со знанием шести языков. Платят сносно. Ну и дело-то житейское — знакомство свела с товарищем при должности, надо сказать, очень немалой, он аж с Бухариным дружбу водит.
— Все равно, — я опасливо передернул плечами. — Как бы большевики досюда со своими порядками не добрались.
— Куда там! — беззаботно отмахнулся Анри. — Лизетта часто мне рассказывала про их привычки и методы. Дикие негры и те умнее, сам посуди: с кем ни решат Советы революцию устроить, результат всегда один. Ловкие парни из левых кружков вытрясают из коминтерновцев все деньги, а потом откидывают благотворителей в сторону, совсем как ненужный мусор.
— В смысле?!
На сей раз я удивился ничуть не поддельно. Как-то привык считать, что безнадежная поддержка «вставших на путь социалистического развития» царьков-людоедов началась намного позже, годах аж в шестидесятых.
Однако новый знакомый поспешил доказать обратное:
— Очень рекомендую вчерашний Le Figaro, там превосходный разбор Китайского вопроса по случаю конфликта на КВДЖ. Смешно выходит, большевики лет пять заигрывали милитаристами-националистами. Сам Сталин торжественно призывал доверять их главному лидеру Чан-Кай-Ши,[117] щедро снабжал его деньгами, оружием, высылал военных советников. Даже с Англией из-за узкоглазых разругался! А что взамен?! Гоминьдановцы без колебаний устроили кровавую резню в Шанхае! Советы ответили восстанием в Кантоне — но без малейшего успеха. И тут, и там коммунистов перебили без счета, а кто из них успел сбежать, теперь мыкается в монгольских горах без смысла и надежды. На КВЖД, опять же, дело к настоящей войне идет,[118] впору делать ставки на победителя.
— Россия посильнее будет!
— Китайцы, вне всякого сомнения, вояки аховые, да ведь и Советы не многим лучше.
— Справятся, — я не смог сдержать улыбки. — Причем не только с китайцами.
— Деньги-то в любом случае потеряны, — не принял спор Анри. — Огромные деньги![119] Да еще в Индии все по тому же самому сценарию идет.
«Рабиндранат Тагор», — у меня нашлась лишь одна подходящая к теме ассоциация.
Хорошо хоть собеседник не стал дожидаться моей реакции:
— Подумать страшно, какие средства Советы вложили в забастовку бомбейских текстильщиков. Провал. Теперь не жалея золота раздувают по всему миру значение никчемного Мирутского процесса.[120] Но ты скоро сам увидишь, Неру обведет весь Коминтерн вокруг пальца как малолетнего ребенка!
— О, Неру — это голова, — оживился я, услышав таки знакомую фамилию.[121]
— Точно! Он еще британцев ни с чем оставит!
— То в Азии, — я решил вернуть тему разговора поближе к шкурным интересам. — В Европе все другое.
— Ничуть не лучше! В двадцать третьем большевики чуть-чуть революцию в Германии не устроили. Читал как-то, как марки из советского торгпредства прямо в чемоданах по боевым ячейкам разносили.[122] Ничего не жалели. Результат? Пшик, все ушло как вода в песок! Вдобавок торговля на год колом встала. Была бы общая граница — непременно бы войну устроили.
— Ошибки у всех бывают…
— Но не так же часто! — перебил меня собеседник. — В двадцать пятом, кажется, английские леваки создали Англо-Русский комитет единства. Кричали с трибун дешевую чепуху, катались в Москву с рассказами о тяжелой жизни, и ведь не зря — получили деньги на шахтерскую стачку. Впрочем, это все мелочи, основные суммы московские фантазеры потратили на подкуп политиков.
117
Лидер Гоминьдана (Китайской Национальной народной партии) Чан Кайши договорился о сотрудничестве с Советской Россией в 1923 году. В 1926–1927 гг. при активной поддержке СССР объединил Китай под своей властью, но уже 12 апреля 1927 г. разорвал союз (так называемая «Резня красной гвардии в Шанхае»), многие коммунисты были арестованы и казнены (до десяти тысяч человек).
118
Нанкинское правительство (создано Чан Кайши 18 апреля 1927 года) объявило о разрыве дипломатических отношений с СССР 20 июля 1929 года. Боевые действия с 22 июля по 9 сентября 1929 года.
119
Американский историк С. Коэн относит китайскую катастрофу 1927 года к наихудшим событиям в политической деятельности Бухарина как лидера Коминтерна.
120
В марте 1929 г. английские власти начали судебный процесс над 33 деятелями рабочего движения (14 из них были коммунистами) обвинив их в тайном заговоре. На «раскачку» революции только по линии Коминтерна безвозвратные ассигнования составили не менее 750 тысяч долларов.
121
ГГ слышал только про Джавахарлала Неру, но в данном случае речь об его отце, Мотилале Неру, лидере Индийского национального конгресса.
122
Только полуофициально, через Профинтерн, «на помощь германским рабочим», выделили миллион золотых марок. Но по тайным каналам, судя по мемуарам Б.Г. Бажанова (секретаря И.В. Сталина), ушло несравнимо больше.