Через мгновение, просунутая рука была сломана в локте и запястье, а подавившийся криком и закатывающий от болевого шока глаза, негр, сползал по открывающейся дверце машины. Но далеко не сполз, придерживая за сломанную руку, я прикрылся им от пулеметчика. Тот явно не успевал или растерялся, да и понятно, палить по своему командиру станет не каждый — проблем потом не оберешься. На то и расчет был.
Справа грохнул обрез Умбы. А потом еще раз… Смотреть, что там получилось с автоматчиком было некогда, но облако кровавых брызг из головы шофера, я заметил. И в ту же секунду, просунув в окно помповик, выстрелил сам. Одновременно, дал короткую очередь пулеметчик, но пули прошли выше машины. А больше он ничего не успел — заряд крупной картечи разорвал ему лицо и грудь.
Толкнув дверь со свисающем на ней негритянским офицером, я выкатился из машины и взял на прицел вражеский джип. Но воевать было уже не с кем — все враги надежно померли.
Относительно целым оставался только толстомясый лейтенант, но и это ненадолго. Я вытащил нож — ща попытаем его об обстановке в стране и окрестностях, и уши я в коллекцию хочу, раз в прошлый раз не получилось. С ушей и начнем…
В общем плане, ничего особо полезного, экспресс-допрос не дал, да и разбираться в перипетиях местной политики было лень, все прозрачно — одни уроды, других сменяют, но, как известно "от перемены мест слагаемых, сумма не меняется". Прям, как на Родине. А стрелять в нас будут любые группировки — однако, белые угнетатели улепетывают, с хорошей машиной и наверняка, с деньгами. Зато выяснилось, что дальше по дороге, нас ожидает целая воинская часть. Раньше ее там не было, но подогнали зачем-то. А эти, самые хитрожопые, решили еще и на дорогах пошустрить. Надо с трассы уходить!
С убитых мы сняли четыре АКМСа. Повезло, что складные, это не моя винтовка с которой в кабине не развернуться. Один автомат я повесил себе на плечо, другой отдал Умбе, а два оставшихся закинул в машину, добавив к, уже лежавшему там, АКМу. Взял себе и пистолет — потертый "Браунинг хай пауэр".
Канадцы вели себя на удивление хорошо, и даже с советами о гуманизме и человеколюбии влезть не пытались, особенно когда услышали, что всех проезжающих по этой дорожке ожидало. Только Жан разок над трупами проблевался, но это со многими случается. И во время допроса он старался держаться подальше. А Анри не дрогнул. Там пациент такое вещал — закачаешься, не до переживаний сразу стало! Они тут как раз пытающихся выехать из страны людей перехватывали, и мы оказались не первые. Дальше по дороге то, что у от них осталось спрятано… Но смотреть я не пошел — времени нет, и желания такими картинами любоваться. А, что такие ублюдки могут сотворить с человеком, мне прекрасно известно, да и "язык" нам все подробно рассказал, чем только ухудшил свою участь — чем больше рассказывал, тем больнее я ему делал. Он того вполне заслужил!
Захваченную машину решили не оставлять. Поэтому вытащили из нее тела шофера и пулеметчика и наскоро затерли следы крови. Сойдет. Сам джип от стрельбы не пострадал — расстояние небольшое было, и заряды кучно пошли, его почти и не зацепило. Пара пробоин от картечин в борту и немного растрескавшееся лобовое стекло, не в счет — совсем не критично. Потом я осмотрел стоявший на турели пулемет М2 — тоже в порядке машинка, когда-то, такие, как "оружие вероятного противника" изучал, да и позже пострелять довелось. Сочетание в местных войсках русского и НАТОвского оружия не удивляло — в Африке сплошь и рядом такая чехарда, оружие сюда кто только не поставлял.
Расколовшегося до донышка негра, я дорезал, и мы оттащили трупы в кусты, а пятна крови на дороге, присыпали. Скоро найдут, конечно, но некоторая фора у нас будет.
— Анри, из пулемета умеешь? — С надеждой спросил я.
Лучше бы сам за него встал, но надо быть за рулем первой машины. Оставалось надеяться, что канадец справится, в армии он служил, я уже интересовался.
— Далеко не мастер, но смогу. — Оправдал мои ожидания Анри.
— Отлично, тогда давайте в ту машину. Умба поведет, ты прикрываешь. Мы с Жаном впереди пойдем. Если кто сзади появится — бей! Не сомневайся, это враги. Понял?
— Не бойся, не подведу.
— Тогда двинули.
Подхватив оружие, Анри и Умба побежали к армейскому джипу. А я начал разворачивать, на узкой дороге свой "Лендровер". Обратно надо валить, и в обход.
Промчавшись километров пять в обратную сторону, мы ушли с дороги в право и, проскочив до следующей развилки, опять свернули. Потом была еще пара развилок, а несколько раз мы двигались прямо через саванну. Короче, искать замаешься, только если с вертолета, но это что-то сомнительно — тут, хорошо, если на всю страну десяток вертушек наберется. В общем, утрутся вояки доморощенные.
Так и получилось — погони то ли вообще не было, то ли она, безнадежно заплутав, отстала. Но мы гнали и путали следы до самого вечера. Соваться же наобум через границу, пусть она тут и условная, теперь совсем нельзя, могут быть кордоны. Разведка требуется.
Наконец, я решил, что оторвались достаточно. Выбрав подходящий перелесок, мы загнали под деревья машины и встали лагерем. Теперь можно и небольшое совещание устроить.
— По всему, нам в этих местах еще минимум день обитать придется. Это в том случае если все хорошо будет… Завтра Умбу в ближайшую деревню зашлем, ситуацию прояснить, а до этого к границе сходим, проходы проверить. — Довел я диспозицию до личного состава. — Пешком-то хоть сейчас перебраться можно, но технику бросать нельзя. Кстати, мы и на той стороне не в полной безопасности будем, там сейчас банды отсюда шнырять могут. В общем, без машин никак!
— А если прямо через саванну рвануть, не могли же они везде заслоны поставить? — Спросил Анри.
— Не могли, конечно, да и не станет никто, но машины не везде пройдут — тут местами сплошные заросли, а там где пройдут, как раз засада может оказаться. Вот и надо смотреть.
— Анри, Жан, а поохотится не хотите? — Усмехнувшись, решил я немного подбодрить малость скисших канадцев. Понятно, что задерживаться, даже один лишний день, ожидая неизвестно чего в стране, где началась война, им совсем не улыбалось.
Как это поохотится? — Изумленно переспросил Жан. Анри тоже откровенно недоумевал.
— На разведку я сегодня ночью схожу, а перебираться будем следующей. Значит, завтра весь день свободен. Ну, почти весь, — поправился я. — Отоспаться все же надо будет. — Вам, кажется, слона, для полного счастья не хватает? Будут вам слоны! Видели стадо недавно проезжали? Вот завтра можно сгонять и ты Анри, "Большой шлем[15] " соберешь. Да и Жану до него всего ничего останется.
— А как же лицензии? У нас ведь нет! — Совсем растерялись канадцы.
— Анри, очнись! Какие, в задницу, лицензии? — Рассмеялся я. — У кого получать будешь? У тех, кто тебя пулю в башку влепит? — А если тебе нужен сертификат на трофеи, выправить не проблема — есть у меня знакомые, все честь по чести сделают. Моего слова им достаточно и трофеи не поддельные будут.
— Но ведь нельзя, это браконьерство, мы природе урон нанесем. — Понес пургу человек из "цивилизованной" страны.
— Анри, пойми! Сейчас тут без нас каждая вооруженная обезьяна, такой урон нанесет, никому и не снилось! Из всех стволов по любой мишени палить начнут. Здесь по всей саванне трупы будут гнить. Я такое видел уже…
— А после войны фауна еще не скоро восстановится, если восстановится вообще… Сколько сейчас в Африке стран, где под корень животину извели, и совсем не белые, а напротив негры, такими вот переворотами и войнушками. Не знаешь? А я вот в курсе!
На это Анри сказать было нечего.
— И не морщись ты на "негров" каждый раз, я русский, у нас их так принято называть, без всякой задней мысли. А вот дебильные политкорректные определения не приживаются.
— Я давно подозревал, что ты русский. — Сказал на это Анри.
Вот тебе и раз! Хреновый из меня шпиён. К счастью, я не он. В смысле, совсем не секретный агент. А обыкновенный разведчик-диверсант — в далеком прошлом… Но все равно прокол. Как они все во мне русского узнают? Это ведь уже далеко не в первый раз. Может, материться надо поменьше? А как не материться, если такие дела творятся?..