Увидев, что она дрожит от усталости и волнения, я посоветовала ей отдохнуть. Её сдержанность, естественно, не могла длиться до бесконечности. Я была настроена узнать всё, что ей известно. Но это может подождать до следующего раза и, возможно, до более убедительного допрашивающего.
Когда мы готовились ко сну, я отправила слугу на деревенский базар приобрести одежду для Берты – так, она сказала, её зовут. Имя ей совершенно не подходило, вызывая (по крайней мере, в моём воображении) образ светловолосой германской безмятежности.
Я не достигла своей цели – проникнуть в мысли Берты – к тому времени, как мы прибыли в пункт назначения. Эмерсон отказался разбираться с этим вопросом.
– Что она может нам сказать? Что Винси – скотина, лжец и совратитель? Его прошлые деяния, будь то уголовные или иные, меня не интересуют – я не полицейский. Его нынешний адрес – даже если он настолько глуп, что вернулся в любое известное ей место – точно так же не имеет значения. Когда этот ублюдок мне понадобится, я найду его. А сейчас мне не до него. Я хочу продолжить свою работу, и я добьюсь этого любой ценой, вопреки разнообразным преступникам и суетливым женщинам!
* * *
На протяжении почти сорока миль вдоль Нила в Среднем Египте скалы Восточной пустыни отвесно поднимаются у самой кромки воды, за исключением одного пятна, где они отступают, изгибаясь назад, формируя полукруглый залив длиной около шести миль и глубиной – три мили. Бесплодная плоская равнина кажется ещё более запретной, чем иные заброшенные места, потому что на ней незримо ощущается наличие призраков – здесь, в месте недолговечного великолепия королевского города, навсегда исчезнувшего с лица земли.
Именно здесь, на равном расстоянии от древних столиц, Фив на юге и Мемфиса на севере, самый загадочный из египетских фараонов, Эхнатон, построил новый город и назвал его Ахетатон по имени своего бога Атона – «единственного, и нет иных богов, кроме него». По приказу фараона храмы других богов были закрыты, даже их имена были стёрты с памятников. Его упорство в признании лишь одного божества сделала его еретиком по понятиям Древнего Египта – и первым монотеистом по нашим понятиям[165].
Портреты Эхнатона показывают странное измождённое лицо и почти женское тело с широкими бёдрами и мясистым торсом. Тем не менее он не испытывал недостатка в мужских атрибутах, поскольку доказано существование как минимум шести детей. Их матерью была жена Эхнатона Нефертити – «дама благодати, нежнорукая, возлюбленная» – и его романтическая привязанность к этой прекрасной даме, имя которой означало «красавица пришла», изображена на многочисленных рельефах и картинах. Он трепетно склоняется, чтобы обнять её, она изящно присаживается к нему на колени. Эти изображения брачного соглашения уникальны для египетского искусства и больше нигде не встречаются. Они как-то особенно привлекали меня. Не считаю нужным объяснять, почему.
Некоторые учёные считают Эхнатона морально извращённым, физически неполноценным, и осуждают его религиозную реформацию, рассматривая её, как циничный политический манёвр. Это, конечно, вздор. Не намерена извиняться за то, что предпочитаю более возвышенную интерпретацию.
Уверена, что Читатель не пропустил предыдущие абзацы. Цель литературы – улучшить понимание, а не обеспечить праздное развлечение.
В день прибытия мы все столпились у перил, наблюдая, как члены экипажа, маневрируя, подводят дахабию к причалу в деревне Хаджи Кандиль. Отдых вернул Эмерсону здоровье, загар и кипучую энергию, он снова почти что стал самим собой – за исключением проклятой бороды. Кроме того, он пребывал в превосходном настроении, и, хотя я чуть не захлёбывалась от желания, но не собиралась возобновлять разговор по поводу мистера Винси и Берты. Однако мы с Сайрусом подробно обсудили этот вопрос и договорились об определённых мерах предосторожности.
На набережной нас уже ожидали двадцать верных мужчин из Азийеха, маленькой деревушки недалеко от Каира, производившей на свет наилучших землекопов в Египте. Я послала Абдуллу, чтобы привезти их в Амарну, и вид этих пышущих жизнью, улыбающихся лиц придал мне бо́льшую уверенность, чем это мог бы сделать воинский отряд. Они годами работали на нас, Эмерсон лично обучил их, и они были преданы ему душой и телом.
Эмерсон перелез через поручни и спрыгнул на берег. Он всё ещё хлопал друзей по спинам, пожимал руки и расточал горячие объятия, когда я присоединилась к группе. Но не второй на берегу по счёту.
165
Эхнатон (Ахенатон) («Полезный для Атона») — древнеегипетский фараон-реформатор из XVIII династии, известный до 5-го года своего правления как Аменхотеп IV («Амон доволен»). Он правил 17 лет и скончался приблизительно между 1336 и 1334 годами до н. э. Его правление, ознаменованное религиозной и политическими реформами, называется «амарнским периодом». После его смерти предложенные им нововведения были отвергнуты, а имя предано забвению.