Этот синтаксический строй в настоящее время получил название инкорпорированного (от латинского выражения in corpore, что значит «в целом», «целиком», «без разделения»). Сущность его заключается в том, что речь здесь еще не знает раздельных частей речи и раздельных членов предложения. Предложение строится здесь путем простого комбинирования разных основ или корней без всякого их морфологического оформления, путем простого нанизывания, в результате чего и образующиеся из них предложения являются в то же самое время не чем иным, как одним словом. Инкорпорация есть, таким образом, комплексное слово-предложение.
Так, например, в колымском диалекте одульского (юкагирского) языка мы имеем такую фразу asayuolsoromoh, где asa означает «олень», yuol «видение» и soromoh «человек». Другими словами, это есть «олень-видение-человек», что в переводе на русский язык означает «человек увидел оленя». Здесь, впрочем, h, которым оканчивается слово со значением «человек», является уже именным показателем и тем самым намечает выделение имени как такового. Но языковеды приводят и такие примеры, где нет ровно никаких именных показателей, где все слова можно одинаково считать и именами и глаголами и где все предложение действительно выражено при помощи только одного и единственного слова. В тундренном диалекте того же одульского языка имеем такое предложение – koriedilenbunil буквально «волко-олене-убивание», что по-русски означает «волк оленя убивает». В унанганском языке igya-n «байдарка», si указывает на действие, ku – элемент времени. Отсюда возможно такое предложение igya-si-ku-ħ буквально «байдарка-делать-теперь-он», что по-русски означает «он делает байдарку».
Анализируя эти примеры, мы убеждаемся, во-первых, в том, что ни один элемент, входящий в эти предложения, не является тем, что мы могли бы назвать частью речи, так как часть речи, как мы ее понимаем теперь, обладает теми или иными формальными признаками или тем или иным синтаксическим значением. Все элементы инкорпорированного предложения в этом смысле совершенно аморфны, так что один и тот же звуковой комплекс может обозначать здесь и «убийство», и «убивать», и «убийственный», и т.д. Во-вторых, ни один из элементов этого инкорпорированного комплекса не является также и членом предложения. Единственным синтаксическим принципом является в приведенных примерах только порядок самих элементов, поскольку определяемый предмет (по-нашему – подлежащее) ставится здесь после определения. Поэтому в первом примере «подлежащим» является человек, «сказуемым» – видение и элементом, уточняющим это «сказуемое», так сказать его дальнейшим определением, – олень. Таким образом, для грамматических категорий подлежащего, сказуемого и дополнения здесь не имеется ровно никаких формально-грамматических показателей.
Еще раз напомним, что чистая инкорпорация в известных нам языках есть только архаизм или рудимент и что в палеоазиатских языках, которые доступны конкретному изучению, мы находим, собственно говоря, скорее становление частей речи и членов предложения, чем их полное отсутствие. Так, в нымыланском (корякском) языке специалисты[170] свидетельствуют, что понимаемые нами как суффиксы звуковые комплексы являются в сущности словами или основами слов, что между глаголами и именами весьма трудно провести границу и что эта аморфность существует здесь наряду с весьма развитой морфологической системой. Таков следующий пример из этого языка: nakonanquaηtoηvoηnaw – буквально это значит: «они брюхо выходить начинают (заставлять) их». Русский же литературный перевод – «они потрошат». Здесь: na – префикс, указывающий на подлежащее 3-го лица множественного числа («они»); ko – префикс настоящего времени; nanqua – основа «брюхо», «живот»; ηto – основа глагола «выходить, вылезать»; ηvo – глагольный аффикс, означающий продолжительность действия и одновременно основа глагола «начинать»; η – суффикс настоящего времени; naw – суффикс глагольного словообразования действительного залога при подлежащем 3-го лица множественного числа и дополнении 3-го лица единственного и множественного числа («они» – «их»). Коряцкие префиксы, аффиксы и суффиксы часто внешне осязательно для специалистов являются просто словами или основами слов: ηvo – суффикс продолжительности действия – чистый корень глагола начинать, tku – суффикс перемежающегося действия – чистый корень глагола кончать, tva – суффикс, придающий глагольное значение предметной основы и одновременно суффикс «обратного действия», корень глагола быть, пребывать и т.д. Таким образом, инкорпорация здесь уже находится на пути морфологического оформления.
170
Эти сведения мы берем из издания «Языки и письменность народов Севера» (ч. III, М. – Л., 1934, с. 51 сл.), не являясь специалистами в данной группе языков.