— Хорошо если так. Но карьера его куда удачнее твоей складывается.
— А чего ты против него имеешь, Ларион Данилович?
— Я-то? Я ничего не имею. Я токмо присматриваюсь. Не люблю шибко резвых людишек. Они у меня всегда подозрение вызывают. Я много лет в разбойном, и много чего повидал. Эх, Степан. Жаль мне тебя. Хороший ты человек. И не вьюнош уже, а все витаешь в облаках. Неужто, жизни нашей не понял до сих пор? Ты вот сорок годков прожил, а знаешь ли, где правда кривду одолела?
— Да ты, Ларион Данилыч, дело говори.
— Всякую паскость тебе дают. Самое поганое для тебя твой начальник припасает! С чего он тебе это дело сунул?
— Дело загадочное. Сие как раз для меня будет. Да и высочайшее повеление сие расследовать имеется.
В двери постучали, вошел стражник.
— Чего тебе? — спросил дьяк.
— Посланный до господина Волкова, — сказал тот.
— Посланный? От кого?
— Из канцелярии Святейшего Синода! — сказал стражник.
— Началось! — Гусев посмотрел на Волкова. — Пропала твоя голова, Степан! Сам Феофан тем делом заинтересовался…
Дом Феофана Прокоповича, главы Священного Синода.
Степан Волков сразу поехал к Феофану. Сей визит никак отложить было нельзя. Коли зовет Прокопович в гости, то надобно бегом бежать, кабы владыка не обиделся.
Феофан был верным сподвижником Петра Великого и за эту верность государь назначил его вице-президентом Священного Синода. Был он жесток и к врагам жалости не имел. Много нехорошего про него говорили. Монашеская братия даже болтала, что знался Феофан с нечистой силой.
При новой государыне влияние Прокоповича упрочилось и Анна всегда выказывала ему свое расположение. Сам Волков лично знаком с ним не был и никогда такой чести как аудиенция у Феофана не удостаивался. Чин-то его был невелик. И вот ныне сам его призвал!
Келейник в черной рясе, не сказав ни слова, жестом велел надворному советнику следовать за собой. Степан пошел за ним через полутемный коридор. У кабинета вице-президента Синода Волкову велено было ждать…
Встретил глава Синода Волкова в роскошной палате среди икон в дорогих окладах. На нем черная раса, на шее массивный серебряный крест.
Феофан Прокопович был роста высокого, и тело имел худое и жилистое. На его лице, со щеками впалыми, двумя угольями горели глаза. Они словно пронзали насквозь, и потому было тяжело врать преосвященному.
Волков низко поклонился.
Преосвященный поднялся с кресла и подошел к нему.
— Ты есть Степан Волков? — спросил Феофан.
— Я, владыко.
— В сыскном Приказе службу несешь?
— Так точно, владыка. В канцелярии сыскного ведомства.
— Слыхал про тебя, Степан! Много хорошего слыхал. Не сребролюбив ты! И то хорошо!
— Я служу своему отечеству, владыко, — еще раз поклонился Волков.
— При государе Петре Алексеевиче службу начал?
— Да, владыка. Был призван в 1-й Московский драгунский полк и дослужился до поручика. Затем по талантам моим переведен был в сыскное ведомство. Там до сих пор и состою.
— Чинами не отмечен ты высокими, Степан. Лет тебе уже сорок, а ты в чиновниках Седьмого класса ходишь[18]. Твой начальник канцелярии не любит тебя?
— Нет, владыка.
— Про сие знаю. Зотов мне известен. Слишком шустрый человек. В доверие к Петру Алексеевичу быстро втерся. И далеко бы пошел, коли бы не помер государь.
— А он и сейчас далеко метит, владыко.
— Ну, сейчас время не то. Не для него сие время. Что скажешь про дело Кантемира?
Феофан указал Волкову на стул и тот сел.
— Дак я того дела пока и понять не успел, владыка. Только взялся за него и одни загадки.
— С тем и позвал тебя. Ведь Кантемир Дмитрий был верным слугой его величества Петра Алексеевича. Знающий был человек и образован зело! Иностранные языки знал, разбирался в математике, фортификации, архитектуре, музыке, философии. За то его Петр Великий и ценил. А Антиох Кантемир в отца пошел.
— Сие верно, владыко. Зело умен князь Антиох. Того не отнять у него.
— До меня дошли слухи о вурдалаке и о проклятии Кантакузенов. Мои люди на Москве те слухи вредные глушат. Но сие лишь полумера, Степан! Нам надобно сие дело расследовать со всем тщанием.
— Мне такое повеление и было дано, владыка.
Феофан немного помолчал. Он смотрел на Волкова своими глазами угольями. Затем спросил:
— Что думаешь про сие дело? Только правду, Степан!
— В нечистую силу не сильно верю, владыко.
— А в бога веруешь ли? — строго спросил Прокопович.
18
По Табели о рангах 7 класс соответствовал подполковнику в армии, надворному советнику по гражданской службе