— Я затрудняюсь так ответить на этот вопрос. Во-первых, наука — это многоплановая область. Если в одних науках наблюдается движение, оно может быть менее выражено в других. Главное заключается, как мне кажется, в том, что все более очевидным становится нам самим высокий научный потенциал России, связанный с высоким стандартом образовательным, наработанным в нашей стране. Если долгое время, пока у нас не было адекватной информации о состоянии дел на Западе (была некая идеализация в ушерб нашим традициям), то сегодня можно говорить о переосмыслении традиций, перспектив нашей науки. И это переосмысление имеет ярко выраженный вектор признания тех достижений и традиций, которые были наработаны, а это фундамент для того, чтобы двигаться дальше.
— Какие именно тенденции, на ваш взгляд, необходимо было бы вспомнить, дополнить, восстановить?
— Мне кажется, образование от науки неотделимо. Система образования изначально в России была заложена с большой перспективой (я говорю о конце XIX — начале XX века), это стало в каком-то смысле генетическим кодом ее развития в дальнейшем. А если говорить о нашей науке, то одним из самых интересных феноменов является создание научных школ и научных коллективов. Мне кажется, не всегда это проглядывается, например, в западной науке. Но это устойчивая наша традиция. По крайней мере, если взять прикладную науку — скажем, создание летательных аппаратов школы Туполева, Микояна, Илюшина, — это все конструкторские школы со своими традициями, со своими подходами к разработке летательных аппаратов. И эти школы себя воспроизводят, давая целое направление в конструкторской инженерии, и это как чернозем, как питательный слой, на котором произрастает и развивается наука, его надо беречь, потому что утрата его приведет к пересыханию источников развития. Я считаю, что сегодня вместе с горечью утраты приходит к нам переосмысление того, что мы имели и еще имеем и можем сохранить.
— Как вы думаете, мы сможем рассчитывать при этом на свои силы или нужны какие-то внешние вливания? В этом смысле можем ли мы опираться на эмигрировавших ученых — по некоторым оценкам, активно действующих русскоязычных ученых сейчас примерно поровну в России и вне ее?
— Это специальный вопрос социологического плана. Могу высказать только свое мнение, которое может быть опровергнуто специалистами, и я это должен буду признать. Мне кажется, сегодняшнее поколение людей, творящих за рубежом, при всей успешности их работы во многом ментально связано с той средой, которая их породила. Разорвать эту среду, эту связь можно, но лучше ее не разрывать, а использовать потенциал этих людей для России, в самом хорошем смысле этого слова. Петр Леонидович Капица возрастал в школе Резерфорда, он приехал в Россию, вынужден был порвать эти связи. Тем не менее то, что он создавал здесь свою лабораторию, было практическим наследованием того, что он сделал там.
Материал подготовлен Галиной Мялковской.
Редакция «Знание — сила» поздравляет Дмитрия Сергеевича Чернявского с присуждением премии «За лучшее объяснение устройства мира» в рамках телевизионной программы «Гордон».
Во всем мире
Обо всем позаботится оно само. На то его и разрабатывали инженеры из британской фирмы «Qinetiq» — новое кресло для авиапассажиров. Оно оборудовано специальными сенсорами, которые ни на минуту не сводят глаз с человека. Заметят они, например, что пассажир уж слишком долго сидит без движения, немедленно просигнализируют: «Пора совершить небольшую прогулку, а то ноги у вас затекут». Не останется вне их внимания и страх пассажира при взлете или перед посадкой. Стюардессе остается только сидеть за дисплеем и следить, как чувствует себя тот или иной гость. Если же гость окажется буйного нрава, то первыми доносчиками станут все те же всевидящие сенсоры. Ожидается, что уже в этом году первые «думающие кресла» появятся в салонах самолетов.
Группа британских и американских ученых выступила с опровержением современной теории климата. По их мнению, концепция глобального потепления неверна и является вымыслом политиков, раскрутивших ее ради собственной выгоды. По мнению специалистов из Института Джорджа Маршалла, влияние деятельности человека на содержание в атмосфере углекислого газа не может быть сегодня установлено достоверно. Вместе с тем один только Мировой океан за день выдыхает в атмосферу столько углекислоты, сколько человечество выбрасывает за год. Так что куда человеку с Природой тягаться!
Поднятый высоко в небо воздушным вихрем сильнейшей песчаной бури песок из западнокитайской пустыни Такла-Макан опустился, куда бы вы думали? На заснеженные вершины Альп. Именно там обнаружилось такое чудо более десяти лет назад. Первыми сделали открытие дотошные скалолазы, которых привлек необычный оттенок снега — красноватый. Приглядевшись, они поняли, что зто налет песка энергичного цвета. Однако объяснить появление здесь песка в отсутствии радом пустынь не смогли.
То, что вскоре забыли альпинисты, не забыла ищущая истину наука. И все же только сейчас американо-французская группа исследователей установила происхождение и сам процесс «доставки» песка сюда, в горы. Собранные образцы были сопоставлены со ВЗЯТЫМИ из барханов той пустыни. Все минералогические признаки, химический состав и крупность совпали. Оставалось доказательно представить весь процесс переноса песка.
Ученые общими усилиями разработали математическую модель геофизического явления. Согласно модели, песок из азиатской пустыни проложил в атмосфере Земли невиданный маршрут в 20 тысяч километров — половину окружности земного шара! Песок тогда естественным, а теперь виртуальным способом по программе компьютера перенесся на восток через обширный Китай, далее через Тихий океан, Северную Америку, Атлантику — в Европу. Перенесся, как джинн, чтобы через 14 дней выпасть на весьма отдаленные вершины Альп, придав белоснежному покрову поистине марсианский колорит.
Принято считать, что зубы надо чистить долго и упорно. Миллионы детей миллионы раз выслушивали упреки от родителей: «Ты уже почистил зубы? Так быстро? Не может быть! Тщательнее надо!» Недавно британские ученые решили проверить справедливость этой расхожей истины. Группа добровольцев под их присмотром в течение месяца чистила зубы: кто-то пол минуты, кто-то одну, две, а то и три минуты. Оказалось, что эффективнее всего манипулировать зубной щеткой не более двух минут. За это время мы успеваем удалить все вредные бактерии, а если тереть зубы дольше, только повредим эмаль. Так что, отправляясь в ванную комнату, не забудьте взять с собой секундомер. Наука требует точности.
Станислав Лем
Иная эволюция
Понятие эволюции может охватывать радикально отличающиеся друг от друга явления. Если, например, в книге «Сумма технологии» я когда-то писал о двух разных эволюциях, то имел в виду эволюции биологическую и технологическую. Для биологической характерна непрерывность, ибо, согласно максиме из девятнадцатого века, всегда omne vivum ex vivo[1]. Появившись однажды из бесчисленного океана попыток, земная жизнь сформировалась таким образом, что протекает в миллионах видов, причем многие из них могут погибать, но какая-то часть всегда продолжает существовать в потомстве, хотя это потомство может отличаться от родителей так, как воробьи от динозавров. Следовательно, разнообразие живых форм не отрицает тезис, что биологическая эволюция является повторяющимся в отдельных разновидностях постоянным процессом, продолжающимся на Земле, насколько мы сейчас знаем, три миллиарда семьсот миллионов лет. В то же время другая эволюция, рассматривавшаяся в названной книге, которая охватывает большинство проектируемых людьми технических произведений, разумеется, является дискретной, то есть обычно после неудачных, а часто также примитивных прототипов (например, управляемого воздушного шара, автомобиля, рельсового транспорта) появляются благодаря изобретательности и накоплению инженерного знания последующие, при этом очевидно, что более ранние произведения сами не рождают новые. Всегда изобретателями и конструкторами являются люди. Считая, что в результате продолжающихся много миллиардов лет непрерывных процессов селекции и естественного отбора (хотя и не только их) эволюция живых созданий может и должна стать областью образцов для наших техносозидательных работ, в качестве итога рассуждений я выдвинул краткий лозунг «догнать и обогнать биологическую эволюцию»[2].