В записках Рубрука есть интересное место, где он рассказывает о том, каким количеством зависимых людей обладали степные богачи — князья. В Дешт-и-Кыпчак Рубрук встретил одного из родственников хана Бату по имени Скатай[199]. «Итак, утром мы встретили повозки Скатая, нагруженные домами, и мне казалось, что навстречу мне двигается большой город. Я также изумился количеству стад быков, лошадей и стад овец. Я видел обычно немногих людей, которые ими управляли. В силу этого я спросил, сколько человек имеет Скатай в своей власти, и мне было сказано, что не более пятисот, мимо половины которых мы проехали ранее при другой обстановке»[200]. Ту же феодальную зависимость мы видим и у трудящегося населения в оседлой полосе.
Наиболее надежным и ценным, хотя и очень скупым источником по вопросу о золотоордынском крестьянстве являются ярлыки, особенно ярлыки Тимур-Кутлуга упомянутому крупному землевладельцу в окрестностях Судака, Мухаммеду, сыну Ходжи Байрама. Ярлык этот тарханный, собственно говоря, тарханный подтвердительный, в котором Тимур-Кутлуг вновь подтверждает освобождение земель данного лица от каких бы то ни было поступлений и повинностей в пользу хана и властей. В ярлыке этом упоминаются две категории возделывателей земли под терминами сабанчи и уртакчи. Еще И. Березин правильно указал, что сабанчи — зависимые от соответствующего господина земледельцы[201]. И действительно, из ярлыка Тимур-Кутлуга видно, в чем выражались если не все, то многие их феодальные повинности. Вот подлинные слова ярлыка в переводе В. Радлова: «Повинность с виноградников… амбарные пошлины, плату за гумно, ясак с арыков, собираемый с подданных по раскладке, и подать и расходы, называемые калан, да не взимают… Пусть со скота их не берут подвод, не назначают постоя и не требуют с них ни пойла, ни корма, да будут они свободны и защищены от всякого притеснения, поборов и чрезвычайных налогов»[202]. Здесь упоминается термин «калан». Лучший комментарий о нем сделал В.В. Бартольд в своей работе «Персидская надпись на Анийской мечети Мануче»[203]. Согласно его взглядам, «калан» есть «подать с возделанных земельных участков, вообще с оседлого населения. В противоположность этому, "копчур",[204] как указывает Катрмер, называли пастбища и налог с пасущихся стад в размере 1 %». В этом перечне даны повинности, которые несли крестьяне по отношению к государству и его чиновникам и от которых согласно тарханному подтвердительному ярлыку и освобождались владения Мухаммеда, сына Ходжи Байрама. Получив такой ярлык, последний мог теперь перевести в свою пользу с крестьян ряд повинностей, шедших в пользу государства, придав, конечно, некоторым из них другую форму.
Были ли в Золотой Орде крестьяне прикреплены к частновладельческой земле? Прямого ответа в дошедших до нас источниках о золотоордынском обществе не имеется. Однако в конце XIII в., по словам Рашид-ад-Дина, в Северном Иране, находившемся под властью монгольской династии из дома Хулагу, прикрепление крестьян к земле — широко распространенное явление. Об этом лучше всего говорит тот факт, что Газан-хан (1295–1304) — хулагидский хан — издал ярлык 1303 г. о военных икта, согласно которому землевладельцы могли искать беглых крестьян в течение тридцатилетнего срока[205].
И.П. Петрушевский в интересной статье «О прикреплении крестьян в Иране в эпоху монгольского владычества» пишет: «Распространение монгольского взгляда на зависимых крестьян как на личную собственность господ нашло свое выражение в том, что крестьян райатов (конечно иранцев, а не монголов) в монгольскую эпоху в Иране иногда (не официально, а в быту) приравнивали к рабам, — смещение раньше невозможное в мусульманских странах»[206]. Указанные факты дают нам право предположить, что подобное явление наблюдалось и в Золотой Орде, где монгольская власть в лице ханов и нойонов привыкла располагать не только имуществом, но и личностью своих подданных, как утверждает Карпини.
В том же ярлыке Тимур-Кутлуга указано: «Если они приедут в Крым[207] и в Кафу [Феодосия] или опять выедут и если они там что бы ни было купят, или продадут, да не берут с них ни [гербовых] пошлин, ни весовых, не требуют от них ни дорожной платы, должной от тарханов и служителей, ни платы в караулы»[208]. Ярлык Тимур-Кутлуга касается предоставления тарханства оседлому феодалу. Во всяком случае перечень повинностей, которые падали на производителя, носит на себе печать земледельческой культуры.
204
См. интересную статью А.А. Али-Заде «К истории феодальных отношений в Азербайджане. Термин "купчур"» (Изв. Акад. Наук Аз. ССР, 1943, № 5, стр. 87–102).
205
См. рукопись: ИВАН, Д — 66, л. 4246; Рашид-ад-Дин. Сборн. летоп., III, стр. 283 след.; см. статью И.П. Петрушевского «Хамдаллах Казвини как источник по социально-экономической истории Восточного Закавказья» (Изв. Акад. Наук СССР, ОООН, 1937, № 4, стр. 887 след.).
206
И.П. Петрушевский. О прикреплении крестьян к земле в Иране в эпоху монгольского владычества. Вопросы истории, 1947, 4, стр. 68, 64 след., а также стр. 69.
208
В. Радлов, ук. соч., стр. 21. — В переводе В. Радлова есть, конечно, спорные моменты, однако в основном перевод правилен и при учете «Нескольких поправок к ярлыку Тимур-Кутлуга» (ИРАН, 1918 стр. 1009–1024) может быть использован в качестве наиболее достоверного источника.