Флот поражал воображение одним только количеством — тысячи кораблей, иные длиной в километр, трюмы набиты до упора. Чего вся эта прорва хочет от него?
— Сообщение от Нептунского флота. Экипаж готов взойти на борт, — раздался за спиной голос Ясона.
Экипаж? Взойти на борт?
Ясон повторил:
— Господин! Хозяин корабля, нептунец Неоптолем, готов к передаче. Он требует открыть каналы к разуму корабля — чтобы сменить пароли и вгрузить программы и мыслепространства для бестелесных Нептунцев. Грузовые суда просят доступа к шлюзам и ангарам. К доку прибывают телесные члены экипажа. Каков ваш ответ?
Неоптолем. Сущность, созданная из Диомеда и Ксенофона. Сплетение товарища Фаэтона и приспешника Молчаливых.
Вражеский флот окружал всё теснее. Да, многие Нептунцы, почти все — невиновны, но их командование, Неоптолем, подчинялось приказам Софотека Ничто. Следовательно — враги они все.
Бесчисленные всполохи маневровых движков мерцали около сотен шлюзов на носу, около десятков пристаней на бортах, около четырёх исполинских грузо-топливных отсеков у кормы. Зеркала, настроенные на другие частоты, показали сияние лучей связи, тянущихся от сознаний и компьютеров флота. Лучи ощупывали антенны, тарелки и сенсорные массивы, расположенные на кромке могучего носового щита — внешние системы пытались подсоединиться к сознанию звездолёта. Судя по предварительным запросам, загрузки в разум корабля ждали сотни, тысячи файлов и парциалов.
Ждут его. Под главенством врага.
— Господин? Каков ваш ответ?
Фаэтон потянулся к шкатулке.
Внутри лежали три карточки цвета хаки, без вензеления и пиктоглифов — только надпись:
"SDMF01-Файлы защитной модификации космолёта. Пульт управления Полиструктурным Скрытным Микрокордером Захвата (Санкционировано Правительством)"
Фаэтон приподнял бровь. Феникс — не какой-то там "космолёт", а звездолёт! И оформление визиток не выдерживает никакой критики. У Аткинса вообще художественный вкус остался, или на отвечающие за него части мозга очередное оружие записали?
Через Среднюю Виртуальность хлынули данные о скрытных зондах — всего есть три роя. Первый ожидал у шлюзов. Второй проник в мыслительные короба корабельного сознания и установил переключатели во всех точках решений искусственного разума. Третий рой, медицинский, прятался под палубой мостика. Дальнейших пояснений не пришло.
Ну и не нужно. Фаэтон, как инженер, знал — любой инструмент создан исполнять одну функцию. Характеристики стаи микролекарей явно выдавали некоторые усовершенствования — включая переходник между нейропроводкой Нептунцев и портами ноэтического устройства.
Как ни странно, он даже несколько восхищался суровой прямолинейностью военного оборудования, хотя, по идее, должен был быть в шоке.
И, несколько смакуя момент, Фаэтон ответил кукольному экипажу:
— Так, парни. Погнали. Дайте связь.
Открылся канал опознания. Радиокод нёс в себе геральдические пароли Нептунской Думы — вместе с гербами Серебристо-Серой школы.
Открылся видеоканал. Зеркало слева загорелось входящим звонком и показало долговязого, хмурого гоплита, вооружённого круглым щитом и парой ясеневых дротов.
Надежда — вдруг это Диомед? — разбилась о субтитр, представивший гостя как Неоптолема. Неоптолем унаследовал права на образ Диомеда после слияния.
— Невиданный тяжеловес, — взрокотал Неоптолем, — средоточие творческих сил Ойкумены, дитятко её зенита — Феникс Побеждающий! Мы все извелись в ожидании твоего радушного приёма. Отпирай замки. У нас материя, рабочая сила — литры экипажного мозга, мы обеспечены программно, технически, озеленительно и увлажнительно, крохотно и огромно, совокупно и нулёво [17] — и это всё тебя пополнить жаждет. Сегодня для Нептуна чудный день! Дума уже выгрызает в себе свободное место под вечную память о твоём — и моём — высочайшем триумфе! Приди, Фаэтон! Поприветствуй подобающе Серебристо-Серым! Не будем изливать друг другу мозги через поры — я лучше отращу антикварную руку, обхвачу твои пальцы своими, слегка сожму, приподниму и потом опущу — и так оба убедимся, что оружия при нас нет! Но сначала нужно уложить вертикальную ось. Предлагаю принять направление ускорения "верхом".
Фаэтону было забавно и ужасно страшно. Замысловатое приветствие напомнило насмешливую, но по-своему серьёзную манеру речи Диомеда — того ещё Диомеда, который не умосочетался с Ксенофоном, и не сплёлся с чужаком в Неоптолема.