У Луция на протяжении всей истории есть только один основной мотив: он хочет испытать тайны темной стороны женского начала, колдовства, магии и духов. То, что это его основная цель, показывает, что у Апулея был, вероятно, огромный комплекс матери, которые принял ту форму, которую часто принимает комплекс матери: угроза подавляющей власти, а именно архетипического женского принципа. Если человек слишком сильно впечатлен образом своей матери, по её ли вине или из-за собственного характера, она вмешивается в его связь с реальностью, с женщинами, обычно ингибируя или поедая его хтоническую сексуальную личность. Он может, будучи чувствительным, не может обладать достаточно сильной мужской брутальностью, чтобы спастись от матери, и бороться за свой путь к свободе. Вместо этого он уходит в интеллект, куда обычно она не может последовать за ним. В поэзии или сложных философских системах, например, он строит мужской мир, в котором он свободно может жить своей собственной жизнью с друзьями-мужчинами. Я называю это бегством от матери в стратосферу: человек покидает землю, садится в самолет и поднимается на двенадцать километров над землей, куда старушка не может попасть, и человек чувствует себя мужчиной и свободным, но это естественно, имеет и некоторые недостатки. Это очень распространенный тип молодого человека, у которого есть форма проблемы pueraeternus[26], а именно, как только он хочет прикоснуться к земле, заняться сексом, или жениться, или сделать что-либо, что означает вновь спуститься к земле, старушка стоит, ожидая его в аэропорту, и он до сих пор должен бороться с ней.
Это не так негативно, как кажется, потому что, по крайней мере, в этих посещениях интеллектуального мира, где мать не имеет слова, он приобретает определенную свободу, мужество, понимание, и так далее, которые впоследствии могли бы позволить ему сойти вниз, и бороться со своим комплексом матери на уровне реальности. Так что этот уход — не пустая трата времени и не глупость, потому что если человек знает, как в определенный момент вернуться, это может быть хорошим.
Судя по тем немногим данным, которые есть у нас о жизни Апулея, он кажется одним из тех, кто длительное время уклонялся от окончательной борьбы с матерью ради освобождения своей мужественности. Из-за того, что он искал убежище в гомосексуализме и в интеллектуальных способах жизни, таким образом устраняя женское начало, человек конкретных действий в нём не был вызван к жизни, не вел борьбу с принципом матери. И теперь в романе Апулей пытается компенсировать то, чего ему недоставало. Луций сейчас представляет мужчину в нём, ту часть, которая, по крайней мере, в ожидании, проходит прямо через реальную борьбу с материнским комплексом во всех его положительных и отрицательных аспектах. Таким образом, Апулей создал образ человека, который сейчас проникает, не интеллектом, но в реальной действительности, в царство темной матери и в выхолащивающие действа, которые она играет с ним, он приносит в реальность ту часть своей личности, которая была исключена из его жизни.
К сожалению, мы не знаем точно, когда он писал этот роман, но, скорее всего, после женитьбы. Сознательно он явно был человеком, боящимся иррационального, хтонического аспекта женского принципа, потому что, как мы знаем, он женился на интеллектуальной женщине, которая стала его помощницей в писательстве и лекциях. Чувствительные мужчины часто боятся элементарной бессознательной примитивности внутри себя и у женщин, и поэтому счастливы, если могут найти женщину, которая могла бы разделить часть их интеллектуальных интересов, потому что это их немного защищает от хтонической преисподней. Судя по женщине, на которой он женился, Апулей должен был быть таким человеком с сильным духовным уклоном и определенным страхом перед хтоническим женским началом. Это было компенсировано очарованием этого темного мира, в который теперь проникает Луций, герой его фантазий.
Луций, однако, берет на себя отношение Апулея: он хочет исследовать весь этот мрак, не принимая на себя обязательств. Эта черта, которую Луций показывает в первой сцене, есть его главная проблема: его абсолютная решимость не посвятить себя лично своим приключениям, что, естественно, неправильно. Либо человек предохраняет себя от этого, но тогда не получает никакого опыта, или же исследует честно и тем самым вовлекается. Ничего нельзя изучить, не будучи внутренне вовлеченным. Именно так обстоит дело даже в науке. Воздействие этой истории, к которой Луций показывает эстетизированное литературное отношение, не помогает. И можно ясно видеть, то что всегда случается: оно просто подкрадывается к нему сзади.