Раб, любящий свободную, снова воплощает аспект Луция. Как нынешние люди проецируют свою тень на слуг, так и в римской античности высшие классы проецировали свои низшие реакции на рабов. Роберт Грейвс во введении к роману считает это одним из важнейших аспектов книги[98].
Мы знаем, что если у мужчины материнский комплекс, то он до некоторой степени отрезан от хтонической маскулинности, иными словами, от низших и «обычных» реакций. Наставительному анимусу матери удалось отрезать его от этих реакций, потому что они содержат мужскую силу, которая может отделить подростка от матери. Потому кастрирующее воздействие материнского анимуса[99] отделяет его не только от сексуальности, но и от других низших, примитивных реакций. В наше время можно решить, что это результат христианского обучения, что верно, потому что оно тоже укрепляет отвержение анимы, но проблема в действительности существовала задолго до христианства. На Западе всегда была склонность отрезать эту часть, чтобы достигнуть более дифференцированного уровня сознания. Если это достигается неверным путём, происходит раскол, и человек лишается плодородной первобытной приземленности.
Я бы хотела привести пример. Мужчина с весьма благородными христианскими идеями и джентльменским отношением к жизни женился. Все шло неплохо, пока жена не изменила ему с другим мужчиной. Когда я увидела мужа впервые, то ожидала услышать целое повествование о ревности и так далее. Но он не ревновал! Он сказал, что они согласились дать друг другу полную свободу, так как он считал важным иметь одинаковые взгляды. Я сказала, что это правильно, но внутри обязательно должна быть примитивная реакция. Но он был таким идеалистом, что ничего подобного не чувствовал. Однако, во сне у него был пожар в подвале, а рядом с ним в ярости скакал обезьяноподобный человек. Естественно, у пациента была нормальная реакция! Но она была полностью подавленной, и потому гораздо более разрушительной, чем если бы он её заметил. Это рабские реакции, когда человек больше не благороден и не разумен.
Мы жертвы страстей и жадности. Мы «рабы», пассивные жертвы жизненных событий, которые нужно замечать. Но если присутствует шизофренический раскол, эти эмоции не только не выражаются, они остаются незамеченными. Следует ли их выражать, вопрос спорный, но в любом случае их нужно осознавать, чувствовать и переживать. Некоторые люди настолько отождествляются со своими идеалами, что им удается полностью отрезать свои эмоциональные реакции и честно говорить, что они ничего подобного не чувствуют. Но «подвал в огне» и там, естественно, есть грубые, или базовые, или примитивные, или животные реакции, в которых человек не свободен от страстей, которые обычно проецируются на низшие классы или политических оппонентов.
Я знала мужчину из хорошей семьи, благородного происхождения, который, даже когда сморкался в туалете, думал, что делает иначе, чем обычные люди. Каждую ночь ему снилось, что коммунисты врываются в его прекрасную виллу. Вламываются обычные люди и разбивают великолепные вещи, которые он унаследовал от предков. Не занимаясь анализом, он считал это неким пророчеством того, что произойдет во внешней реальности. Он думал, что коммунисты уничтожат Европу и не видел личностного послания в сновидении. Он подавлял в себе «человека с улицы» и проецировал его на коммунистов. Всякий человек, таким образом расколотый, втайне очарован коммунистами, и за спиной помогает распространению коммунизма, потому что часть его за железным занавесом, и он даже надеется, что коммунисты вторгнутся в Европу. Люди, больше всего боящиеся коммунистов, так поддерживают их и симпатизируют таким идеям, хотя первыми же впадут в отчаяние при этом режиме. Таким образом, коммунисты часто несут проекцию обычного, коллективного человека, который не был интегрирован.
Во всех нас есть обычный человек, в нас реакции человека с улицы, и самое странное в том, что он даже может быть аспектом Самости, которая одновременно является и высшим, и низшим. Христа в Библии тоже называют царем царей и рабом. Он был распят как раб. Это парадокс. Люди, мало знающие о юнгианской психологии, думают, что это нечто эзотерическое и аристократическое. Они не осознают, что процесс индивидуации всегда движется в двух противоположных направления: с одной стороны, человек становится все более индивидуальным и менее зависимым от массовых эмоций; но, с другой стороны, он также уходит «вниз», чтобы интегрировать «человека с улицы». Этот процесс включает в себя расширение личности в обоих направлениях. Самые обычные и скромные качества необходимо интегрировать, потому что иначе это ведет к элитистскому индивидуализму, который не следует путать с настоящей индивидуацией. Чем выше растет дерево, тем глубже должны уходить его корни, и чем больше человек развивается в сознании, тем больше необходимость в общечеловеческих реакциях, не лишенных смирения и простоты. Так что раб символизирует другую теневую фигуру Луция, который нуждается в свободе. Но этот раб ищет свободы эгоистичным образом: он действует сам по себе, не ожидая знака от богов; и, более того, отвергает жену и ребенка. Поэтому он не достигает цели. Силы бессознательного его уничтожают. Подлинное освобождение этой рабской стороны становится возможным, только когда появляются Исида, спасительница, и Осирис.