Чем бы ни занимались теперь члены семьи, во всех их делах незримо присутствовал Бирен. Каждое его письмо служило добрым подспорьем для бабу Шьямлала. Получив денежный перевод, бабу Шьямлал отправлялся в соседнюю лавку и покупал немного сладостей, чтобы угостить домашних. В такие дни он мог надеяться, что вечером Тара останется дома.
Когда же приходило долгожданное послание от сына, бабу Шьямлал созывал всю семью.
«Палуба ходит под ногами, как во время землетрясения, — читал вслух бабу Шьямлал. — Поначалу было трудно, а теперь вроде привык. Жизнь на корабле — особенная, совсем не похожа на городскую… Спрашивают строго, заниматься приходится много, но времени на отдых хватает. Завтра наш корабль будет проходить через Суэцкий канал. Мы могли бы пройти его и сегодня, но не получили разрешения. Самовольно отлучаться на берег нам нельзя. В портах есть базары, но они мне не понравились…»
Бабу Шьямлал по нескольку раз перечитывал письма сына. У него возникало такое ощущение, будто его полузатонувший семейный корабль с чьей-то помощью вдруг снова всплывает на поверхность, и ему теперь не страшны удары волн.
С того времени, как Бирен отправился служить, к ним частенько стала заходить Намта из дома напротив. Поначалу она ходила вроде бы затем, чтобы снять узор, а потом стала почти ежедневно навещать жену или младшую дочь бабу Шьямлала. Заметив белый квадрат конверта в двери, она тотчас же выскакивала из дому и, вынув письмо, вручала хозяину со словами:
— А то как бы ветром не унесло, — и всякий раз старалась задержаться до тех пор, пока письмо не вскроют и не прочитают.
— Мам! А Бирен пишет, что через три месяца у него отпуск. Тридцатого августа они прибывают в Даймонд-харбор. Если ничего не случится, то в двадцатых числах сентября будут в Дели. «Для сестер, — пишет, — подарки уже приготовил. А что купить для мамы, ума не приложу…»
Изложив матери главное, Самира снова углублялась в чтение, а Намта, постояв в дверях, молча возвращалась домой.
Чаще всего письма от Бирена вручал им не почтальон, а Намта. Пока не разнесут утреннюю почту, она сидела у окна, не спуская глаз с дверей их квартиры. Словно ожидала дорогого гостя. Скоро она подружилась с Самирой. Самира догадывалась, что основная причина ее внимания — Бирен. Намте хотелось знать все подробности его жизни. Однако о своем желании она не обмолвилась ни единым словом. Иногда, случалось, Самира пыталась кое о чем расспросить подругу, но та всякий раз уходила от разговора. Самиру это сбивало с толку. К тому же она никогда не видела их вместе, а о Намте она впервые узнала лишь после того, как Бирен стал моряком. И вообще поведение Намты казалось ей странным. Когда же Самира пыталась что-нибудь выяснить, Намта замыкалась и на какое-то время прекращала свои визиты. В такие дни они уже не видели ее в своем доме, не слышали привычного:
— А то как бы ветром не унесло…
В такие дни она, как и прежде, сидела у окна, а когда почтальон, на минуту задержавшись у дверей бабу Шьямлала, доставал наконец из сумки конверт, Намта захлопывала окно и исчезала в доме.
ШИПЫ В БУКЕТЕ ВОСПОМИНАНИЙ
Как-то почтальон наведывался к ним три дня подряд — бабу Шьямлала дома не было, а выдать перевод другим членам семьи почтальон наотрез отказался. Туго им пришлось в ту пору, и бабу Шьямлал вынужден был написать сыну, чтобы впредь тот высылал деньги на имя матери: она может получить их в любое время.
С тех пор как переводы и письма от сына стали приходить регулярно, бабу Шьямлал занялся маклерством. Утром он покупал газету и, бегло просмотрев колонку «Купля-продажа», немедленно отправлялся по адресам тех, кто дал объявление о продаже. Придя, он не спеша осматривал предлагаемую вещь, потом долго торговался с хозяином, а договорившись о цене, тотчас же выписывал чек. Однако вместо того, чтобы везти покупку домой, он усаживался на обочине дороги и ждал покупателей. Когда покупатель наконец появлялся, бабу Шьямлал перепродавал ему вещь, зарабатывая на каждой такой сделке рупий тридцать-сорок, а случалось, и пятьдесят. На следующее утро он снова изучал заветную колонку.
Однажды, правда, бабу Шьямлал чуть было не погорел на подержанных велосипедах. Сделка состоялась в Тилак-нагаре[5], а перепродать велосипеды можно было на противоположном конце города — в старом Дели. Тащиться в такую даль никто из покупателей не стал. Напрасно ждал бабу Шьямлал: покупатели будто сквозь землю провалились. Неприятности начались в полдень. Прежний хозяин потребовал, чтобы он вывозил купленный товар. Под разными предлогами бабу Шьямлал тянул время, однако истинная причина заключалась в том, что на его счету в банке было гораздо меньше той суммы, на которую он заключил сделку. Прежний владелец товара стал требовать, чтобы ему платили наличными и забирали купленный товар еще до наступления темноты.