— Чего бырдашь! — закричал на него кортик. — В море слезы ронишь, — али вморе соли мало. Качай воду, окоем проклятой.
Кузьма стал опять выплескивать воду. Руки его закоченели, — рукавицы были полны водой.
Шняка прыгала с волны на вал Летели густые хлопья снегу, облипая судно…
— Гляди, конец ей, братцы… — обрадованно крикнул корщик покрученникам.
И будто бы по слову корщика оборвался шквал. Бухмарь уносилась к юго-востоку сначала седой, потом черной и на краю моря синей стеной. Блеснуло солнце. Открылась даль.
Тяглец с весельщиком вынули последний кубас и береговой якорь. Кормовая кладь шняки была полна под снегом, средь запутанных снастей рыбами — они еще били плесками.
Шквал прошел, и хоть волны становились круче, но шли грядой. Корщик привел лодейку к ветру, и перестало заливать…
— Гляди, братцы, никак и асеи от взводня в нашу губу идут. Что с ними содеялось такова?
Корщик указал: на правом траверсе — курсом на зюйд шел черный двухмачтовый тралер, дым у него был загнут вперед по ходу длинной лентой…
— Попадка нам будет, братцы, трудная. Поднатужьтесь, други милые, человеки земнородные! — поощрял корщик севших в весла рядом на гребной банке тяглеца и весельщика… Шняку мчало ветром и волнами к материку. Тралер пропал из виду. Черные, запягненные снегом утесы разом всплыли пред рыбаками из взбаламученного моря в грозной россыпи прибоя.
Терпят бедствие
Гребцы выбивались из сил. Корщик трафил попасть в свою губу[13], минуя «поливухи» — подводные камни у входа. Самых камней не было видно, но там, где они, волны взбивало в облака брызг и пены. Зуёк Кузьма вцепился в борт окоченелыми пальцами и ждал, что будет. Надвигался черный каменный берег. Напрасно корщик взывал «Побезтужьтесь, братцы», — ветер, с воем отпрянув от прямых стен пахт, гнал шняку неудержимо к закату: вода пошла на убыль; под берегом была толчея стоячих волн; чтобы не опрокинуло судно, корщик повернул к ветру. «Молись, братцы, богу — пришел последний час!» — крикнул он товарищам. Гребцы бросили грести. Кузьма, как шняка повернула по ветру, очутился лицом к морю и увидал, что давешний тралер снова идет теперь встречным курсом, отыскивая вход фьорда. Зуёк хотел крикнуть и не мог, оторвал насильно застывшую руку от борта и вяло махнул ею в сторону моря. Корщик взглянул туда, размотал с шеи шарф и стал им махать…
— Маши, братцы, може «асеи» нас вызволят. Самим не выботать.
Весельщик и тяглец тоже сняли шарфы и замахали ими…
Штурвальный матрос на тралере № 213 сказал Толстому Джонни:
— Справа по курсу, шкипер. Лодка терпит бедствие.
Толстый Джонни смотрел в бинокль, отыскивая вход фьорда в тумане брызг прибоя.
Рулевой повторил настойчиво:
— Справа по курсу, шкипер. Лодка просит помощи.
Толстый Джонни невнятно выругался и продолжал смотреть попрежнему вперед.
Это было чересчур. Кингстоунские рыбаки никогда не оставляют в беде без помощи товарищей, к какой бы нации они ни принадлежали. Рулевой самовольно скатал руля, и тралер повернул прямо на гибнущее судно к берегу…
Толстый Джонни оторвался от бинокля и отрывисто приказал:
— Лево руля.
Рулевой не шевельнулся. Толстый Джонни хотел оттолкнуть его от колеса. Рулевой свистнул и крикнул прибежавшему Джимми:
— Эй, кок, зови наверх ребят!
Джимми скатился вниз по трапу и засвистал, засунув пальцы в рот. Команда высыпала наверх.
— Лодка под берегом! — крикнул рулевой.
Рыбаки сразу поняли, в чем дело. Рядом с рулевым встал у колеса второй матрос, и Толстый Джонни отступил, крича, с револьвером в руке:
— Хорошо! Вы тоже пойдете ко дну…
Да, это было опасно. Там и тут под берегом косматыми белыми чудовищами стояли взбитые вокруг камней столбами облака пены и брызг. Джимми, стоя у мостика, увидел, что лодка, полузалитая водой, как будто бежит навстречу тралеру. На баке стояли наготове, отставив ногу и откинувшись назад с кольцами легостей[14] в руках, трое матросов. Передняя лебедка заработала.
— Эй, Джимми. — крикнул машинист, — садись на крюк! Как спущу — стропом за банку лодку!
Джимми сел верхом на нижний блок лебедки, держа в одной руке строп, другой он уцепился за цепь. Стрела лебедки тотчас вынеслась за борт, и Джимми повис над пенным морем.
— Держись, травлю! — крикнул машинист, и Джимми, перебирая рукой по цепи, ринулся в кипящую пену волн… Взвились змеи брошенных с тралера легостей. Джимми увидал руки, хватающие за веревки, крюк ударился о черное днище лодки, и Джимми свалился в нее, не выпуская из рук ни стропа, ни цепи.
14
Тонкая длинная веревка с оплетенным грузилом на конце, служит для передачи на берег или на другое судно каната, привязанного к ней.