Кок Асей походил вокруг одного такого камня и знаками рук предложил зуйку Койзмэну столкнуть камень с горы. Камень был не так чтоб очень велик и висел над самым краем пахты.
Зуёк Койздэн поплевал на руки и сказал:
— Этот-то? Плевое дело…
Койзмэн уперся в камень руками, и камень сначала легко приподнялся, и показалось зуйку, что валун сейчас опрокинется через себя в бездну. Приналег плечом. — но камень недвижим, и, как ни пыхтел Койзмэн, не поддавался, и, напротив, зуйку казалось, что он давит ему на плечо все сильней и сильней… Облившись потом, зуёк уступал давлению камня и уж не мог, как ни бился, приподнять его второй раз…
Кок Асей хохотал над Койзмэном и приплясывал вокруг, плеща руками.
— Ну, ладно, ты, Асей, попробуй сам, не сдюжешь, — сказал Койзмэн, отирая пот.
Кок Асей знаком подозвал зуйка и показал, что делать. Вдвоем они легонько качнули камень, касаясь ладонями его круглого бока. Как только кок почуял, что камень дает упор, он отнял от камня руки и отнял руки Койзмэна. Камень качнулся, как маятник назад, и мальчишки вдвоем стали раскачивать его в лад, словно качели… Размахи камня делались все больше, и, наконец, при общем крике кока и зуйка, от дружного толчка их четырех ладоней камень опрокинулся и ринул вниз. Мальчишки смотрели вниз, как камень тяжко, с грохотом скакал сначала по граниту, высекая огонь и дым; потом он докатился до поросли берез и, пролагая в ней широкий след, катился далее по склону, навивая на себя деревья, как траву; еще мгновенье — и, выросши в преогромный косматый зеленый ком, камень рухнул в озеро под лесом, вздымая брызги.
— Вот это так! — сказал зуёк Кузьма.
— Ай сэй! — сказал кок Джимми — ит ис гуд.[19]
Они пожали друг другу руку, и зуёк Койзмэн сказал:
— Дернел завтра? Шут сними, право? Ол райт?
— Оль-райт!
— Киркенес?
— Москов!
— Москва, брат, далеко!
Радио-пир
Циклон прошел.
Радио обещало хорошую погоду. Машина собрана. Тралер готовится к выходу в море. Воскресенье. Бодряной и его покрученники получили приглашение на прощальный пунш. Бодряной — от Толстого Джонни. Покрученники — от его матросов. Зуёк Койзмэн незаметно от других завязал в котомку солдатский котелок, крупы, шанег, немного соли, сахару и чаю и тайком закинул котомку в каменную щель на тропке в горы.
На тралере от бушприта к корме чрез обе мачты протянута веселая гирлянда пестрых сигнальных флагов. Когда карбасок поморов подошел к почетному трапу с правого борта, с тралера уже неслись веселые песни. Гостей приняли шумно. Бодряного принимал в своей рубке Толстый Джонни, покрученников — команда тралера в кают-компании, зуйка Койзмэна — кок Асей в камбузе.
Кок Асей, чтобы упростить свои обязанности, поступал так. Откупорив сразу несколько бутылок с разными напитками, он выплескивал из них чрез иллюминатор примерно треть и, долив из жестянки чистым спиртом, ставил бутылки на поднос и относил в кают-компанию и рубку Джонни. Песни внизу становились громче. Запели в рубке вместе Толстый Джонни и Бодряной.
Они громко вразноголосицу ревели. Толстый Джонни (по-английски):
Бодряной (по-русски):
На нумераторе в камбузе повыскакивали все номера, звонок то и дело дребезжал, но кок Асей более на это не обращал внимания. И в самом деле: и в кают-компании и в рубке у Джонни было на столах (и под столами) и даже на диванах достаточное количество бутылок. Мировая статистика говорит, что англичане пьют спиртных напитков больше, чем всякая иная нация на земном шаре. И Джонни, и Бодряной, и матросы, и поморы наливали то из пустой бутылки в полный стакан, то через край из полной и, вылив, примерно, половину по стаканам, вторую половину выпивали прямо из горлышка. В машинном трюме тоже пили, и хоть Томми (машинист) был пьян, но трезвей других. Работал дизель, приводя в движение динамо, а на баке стучал компрессор, без останова холодя в грузовых трюмах рыбу. Вместе с Томми работал трюмной юнга.
— Вот что, Джэк, — сказал ему Томми. — я выйду освежиться: пей, не спеша; если машина остановится, я разобью о твою голову все пустые бутылки одну за другой. Так?
— Так, Томми! — коротко и серьезно ответил Джэк.
Томми поднялся из трюма и вошел в рубку Толстого Джонни. Из рубки слышался сдвоенный храп. На диване «валетом» — головами в разные стороны — лежали Джонни и Бодряной. Оба спали. Томми пошарил в кармане панталон у Джонни, не нашел того, что ему надо было, перевалил Джонни без всяких церемоний на другой бок и из кармана шкипера достал ключ с шариком на цепочке: это был ключ от радио-каюты. Джонни вздохнул во сне и захрапел… Томми с ключом от радио отправился в камбуз, где пировали зуёк и кок. Они вдвоем успели опорожнить последовательно: две жестянки с бисквитами, фаршированный томат, четыре банки сладкого молока, банку паштета из гусиной печенки, флакон варенья из зеленого крыжовника, порцию ветчины, банку персиков, выпускную яичницу и, впав в легкую задумчивость, увенчали ужин парою сигар, попутно захваченных коком из ящика со стола у Толстого Джонни…