- Теперь то, зачем мы в Канберре.
- Я думала, мы явились ради бала.
- Ради бала и человека по имени Форрест.
- Кто это?
- Бен Форрест, бывший член экипажа "Ворги". У меня есть три нити к тому, кто дал приказ бросить меня умирать. Три имени. В Риме - повар по имени Погги. В Шанхае - знахарь Орель. И этот человек, Форрест. Это совместная операция... высшее общество и поиски. Понятно?
- Понятно.
- У нас два часа, чтобы расколоть Форреста. Ты знаешь координаты Оззи-Консервного; корпоративного города?
- Я не желаю принимать участие в твоей мести. Я ищу семью.
- Это совместная операция... во всех отношениях. - проговорил он с такой отстранённой жестокостью, что она вздрогнула и сразу джантировала. Когда Фойл появился в своём шатре Четырехмильного Цирка на Джервис-Бич, она уже переодевалась в дорожное платье. Хотя Фойл и заставил её жить с ним в одном шатре по соображениям безопасности, он никогда больше не трогал её. Робин поймала его взгляд и застыла.
Фойл покачал головой.
- Мой брачный сезон позади.
- Как интересно. Ты отказался от насилия?
- Одевайся, - отрезал он. - И передай, что я даю два часа на переезд лагеря в Шанхай.
В ноль тридцать Фойл и Робин прибыли в центральный офис корпоративного города Оззи-Консервный. Они обратились за идентификационными значками и были встречены самим мэром.
- С новым годом! - пропел он. - Поздравляю! Поздравляю! Поздравляю! В гости? С удовольствием прокачу вас. Позвольте...
Он втолкнул их в маленький вертолёт и взлетел.
- Сегодня масса гостей! У нас дружелюбный город! Самый дружелюбный корпоративный город в мире!
Вертолёт заложил круг над гигантскими зданиями.
- Вот наш ледяной дворец... слева плавательные бассейны... Большой купол - лыжный трамплин. Снег круглый год. Тропический сад под стеклянной крышей. Пальмы, попугаи, орхидеи, фрукты... Наш рынок... театр... также своя телевизионная компания. 3Д-СС. Взгляните на футбольный стадион. Двое наших парней в этом году вошли во всеамериканскую сборную. Тёрнер на Правого Рокни, и Ковальски на Левого Хеффилфингера.[13]
- Вот это да. - пробормотал Фойл.
- Да, сэр, у нас имеется всё. Абсолютно всё. Вам не надо джантировать по всему миру в поисках развлечений. Оззи-Консервный приносит мир к вам домой. Наш город - маленькая вселенная. Самая счастливая маленькая вселенная в мире...
- У вас тут пустовато, как я посмотрю.
Мэр без запинки продолжал свою рекламную скороговорку.
- Посмотрите на улицы. Видите эти велосипеды? Мотоциклы? Машины? Мы можем позволить себе больше роскошного транспорта на каждого жителя, чем любой другой город на Земле. Посмотрите на эти дома. Особняки. Наши жители богаты и счастливы. Мы держим их в богатстве и счастье!
- Но вы их держите?
- О чём вы? Конечно мы...
- Можете говорить правду. Мы не собираемся наниматься. Вы их удерживаете?
- Боже, да мы не можем удержать жителей больше, чем на полгода. - простонал мэр. - Это дьявольская головная боль, Мак. Мы даём им всё, но мы не можем их удержать. У работников просыпается страсть к перемене мест и они джантируют. Из-за недостатка рабочих мы сократили производство на двенадцать процентов. Мы не можем обеспечить стабильную работу.
- Никто не может.
- Нужен какой-нибудь закон против этого! Форрест, вы говорите? Это здесь.
Он высадил их перед особняком в швейцарском стиле, стоявшем посреди сада в квадратный акр и сразу взлетел, продолжая что-то бурчать себе под нос. Фойл и Робин ступили на крыльцо, ожидая что мониторы заметят их и покажут их хозяину. Вместо этого дверь перед ними вспыхнула красным, и мертвенно-белым огнём засияли на ней череп и кости. Раздался механический голос:
- ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. ЭТОТ ДОМ ЗАЩИЩЁН ОТ ВТОРЖЕНИЯ ШВЕДСКОЙ КОРПОРАЦИЕЙ "СМЕРТЕЛЬНАЯ ОБОРОНА". Р:77-23. ВЫ БЫЛИ ОФИЦИАЛЬНО ПРЕДУПРЕЖДЕНЫ!
- Что за чёрт? - пробормотал Фойл. - В канун Нового Года? Дружелюбен, нечего сказать... Попробуем сзади.
Они обошли особняк, преследуемые регулярно вспыхивавшими черепом с костями и механическим голосом. В боковой стене они увидели верхушку ярко освещённого подвального окна, и услышали невнятный хор голосов:
- Господь мой пастырь...
- Христиане-подвальники! - воскликнул Фойл. Они заглянули в окно. Около тридцати верующих разных исповеданий праздновали Новый Год, справляя комбинированную и в высшей степени нелегальную службу. Двадцать пятое столетие пока ещё не упразднило Бога, но оно запретило организованную религию.