Миг спустя там, снаружи, все-таки принимают решение в пользу способа относительно цивилизованного, поскольку раздается негромкое:
– Мистер Скьербан, на два слова, пожалуйста. Не надо шуметь.
По-английски, голос хоть и писклявый, но вряд ли детский, и скорее мужской. По сути вопроса: не шуметь, значит? Что ж, можно. Нажать на спуск и разбудить всю гостиницу я еще успею.
– Хорошо. Входите, медленно – и руки на затылок, пожалуйста, раз не хотите шума.
Медленно, послушно сцепив руки на затылке, в комнату входит незваный гость. Окошко моего номера выходит не на фасад с уличным фонарем, а на боковой проулочек, так что хоть снаружи и светит почти полная луна, не хуже того фонаря, тут у меня довольно-таки темно.
– Лицом к окну, встать у подоконника, руки не опускайте, – продолжаю командовать я.
Сам выбираюсь из постели, по-прежнему держа гостя на мушке – с пяти шагов я не промахнусь даже из коротыша, – бочком-бочком подхожу к двери, не высовываясь в проем, закрываю ее и снова поворачиваю ключ в замке. Затем щелкаю выключателем, заранее прищурив глаза.
Ночной гость, как таким и положено, одет в темное и свободное, но это не балахон киношных ниндзя, а всего лишь застиранный спортивный костюм от "абибас", сетчатые кроссовки и стягивающая волосы бандана с черно-белым рисунком. Явного оружия не наблюдаю, скрытого тоже. На тыльной стороне правой кисти неразборчивая татуировка.
– Можете медленно повернуться, руки не опускайте.
Гость подчиняется. Не молод, лицо прокопчено жаркими новоземельными ветрами, глубоко посаженные глаза, квадратный подбородок с парой недавних порезов от бритвенного станка.
– А вот теперь можете сказать ваши два слова.
– Забудьте Россиньоля, – говорит он.
Два слова, массаракш, да. Сильные два слова. Звучные.
– Два слова услышаны, – киваю, – теперь, если не затруднит, добавьте контекста.
– Какого контекста?
– Зачем такая срочность и такие обстоятельства... визита. Кто вас послал, спрашивать не буду, но вот почему именно так, узнать бы хотелось.
– Кто послал, я как раз сказать могу. А вот зачем срочность – не имею права.
– Хорошо, тогда скажите, что можете.
– "Эр-Же", парижская операция частично совместная с Патрульными силами. Не лезьте, пожалуйста, а то дело может сорваться.
– "Эр-Же" – это кто, простите? Плоховато ориентируюсь во французской кухне.
– Общая разведка[24]. Она же при необходимости и контрразведка, и отдел по контролю за азартными играми...
Мда. Бардак у французов, как всегда, знатный.
Но сам аргумент серьезный, потому медленно наклоняю голову.
– Еще раз уточните имя, которое мне стоит забыть. С номером Ай-Ди, чтобы наверняка.
На что слышу ожидаемое:
– Ансельм Россиньоль, номер идентификационной карты заканчивается на два-семь-четыре-два.
Снова киваю.
– Вас понял. В следующий раз, будьте столь любезны, передавайте даже срочную информацию менее... экстравагантными способами. Хоть позвонили бы, что ли, номер моего здешнего сотового в Патрульной службе Порто-Франко знают.
– Очень надеюсь, что следующего раза не будет. Я опущу руки?
Отступаю направо, приглашающе поведя стволом "смит-вессона".
– Можете идти. Дверь потом прикроете.
Незваный гость, так и оставшийся незнакомцем, скрывается в коридоре, я снова щелкаю дверным замком. Кладу револьвер на тумбочку, достаю из нее бутылочку воды – не холодная, жаль, едва комнатная, но все лучше, чем ничего, – высасываю в два глотка и, принудительно вогнав мозги в рабочий режим, пытаюсь сложить картинку.
Итак. Французские копы из неведомо какого отдела – их кухню я и правда не знаю, однако мне пока без разницы – глубоко внедрились в эту банду "Бланшефлер" и не сегодня-завтра будут ее брать; не суть важно, кто такой сам Россиньоль, засланный казачок или один из объектов охоты, главное, чтобы я не испортил им всю малину. Странно, конечно, что критическая фаза операции запланирована буквально на через день после того, как Россиньолем заинтересовался я. Совпадение? Ну, в принципе случаются еще и похлеще, а уж со мной и подавно, массаракш.
Ну допустим, отвечает моя драгоценная паранойя, но почему бы тогда, в самом деле, не зайти открыто поговорить завтра с самого утра, я же никуда не собирался улетать, прочитав патрульные досье? Или, уж если им настолько горело, почему бы просто не позвонить? В справочнике мой номер не значится, однако он, как я и говорил, есть у портофранковских патрульных, коллегам в таких вопросах принято помогать.
24
RG – "