Одним из вопросов, вызывавших в 60-х годах горячие споры, был вопрос о соотношении теории личности и общественной психологии. Жизнь показала ошибочность крайних точек зрения как отождествлявшей эти два раздела психологической науки, так и полностью исключавшей учение о личности из общественной психологии.
Учение о личности — самостоятельный и важный раздел психологической науки. Он охватывает изучение и социального и биологического в личности. Изучая ее социальную сущность, учение о личности не может не вторгаться в общественную психологию. Но и общественная психология, изучая специфику проявления и формирования свойств личности в группе, не может не вторгаться в учение о личности. Наука, как явление субъективной диалектики, отражает явления объективной диалектики, но границы отраслей наук не совпадают с границами изучаемых (следовательно, отражаемых) ими объективных явлений.
«При характеристике предмета общественной психология нельзя противопоставлять личность и коллектив. Их надо исследовать в постоянной сложной диалектической связи… На этом основании можно сказать: нет никакой общественной психологии, которая не была бы психологией личностей, находящихся в определенных отношениях, порождающих общие для всех них настроения, интересы, потребности, мнения, профессиональные, классовые и национальные особенности и другие психические явления»[17]. Эти положения подтверждены жизнью и сейчас стали общепризнанными. На Совещании по социальной психологии, проведенной Академией педагогических наук СССР в декабре 1969 г., общепризнанной стала и следующая, более краткая формулировка: изучение отдельных личностей необходимо для социальной психологии, но не достаточно.
Народная мудрость давно уже подметила ограниченность возможностей отдельной личности и ее зависимость от других людей. Эта сторона жизни, отмеченная народной мудростью я зафиксированная в пословицах и поговорках, не может быть понята с позиций индивидуальной психологии, т. е. отрасли психологической науки, изучающей закономерности психических явлений у человека, взятого самого по себе, как индивидуума.
В латинском языке слово «индивидуум» соответствовало греческому «атом» и означало «неделимый» — неделимая часть целого. Под индивидом в общественной психологии понимают конкретного человека как единицу общества, как отдельного человека в общности. Именно так понимали этот термин Маркс и Энгельс применительно к человеку или к единичному рабочему. «…Индивиды как физически, так и духовно творят друг друга… Развитие индивида обусловлено развитием всех других индивидов, с которыми он находится в прямом или косвенном общении…»[18] А вот высказывание Маркса об индивиде как отдельно взятой конкретной личности: «…Действительное духовное богатство индивида всецело зависит от богатства его действительных отношений…»[19]
Человек очень рано начал стихийно использовать ту социально-психологическую закономерность жизненно важной зависимости личности от группы, о которой лучше всего сказать словами Маркса.
«Подобно тому как сила нападения эскадрона кавалерии или сила сопротивления полка пехоты существенно отличны от суммы тех сил нападения и сопротивления, которые способны развить отдельные кавалеристы и пехотинцы, точно так же и механическая сумма сил отдельных рабочих отлична от той общественной силы, которая развивается, когда много рук участвует одновременно в выполнении одной и той же нераздельной операции, когда, например, требуется поднять тяжесть, вертеть ворот, убрать с дороги препятствие»[20], — писал Маркс, отличая механическую сумму сил отдельных людей в группе и противопоставляя ее другой новой силе, о которой он говорит дальше.
«Во всех таких случаях результат комбинированного труда или вовсе не может быть достигнут единичными усилиями, пли может быть осуществлен лишь в течение гораздо более продолжительного времени, или же лишь в карликовом масштабе. Здесь дело идет не только о повышении путем кооперации индивидуальной производительной силы, но и о создании новой производительной силы, которая по самой своей сущности есть массовая сила»[21], — продолжал Маркс далее. Здесь он выделял повышение силы каждого в группе, в кооперации и отличал создание новой качественной отличной производительной силы. И наконец, он обратил внимание на третью важную силу — проявление группового сознания.
«Но и помимо той новой силы, которая возникает из слияния многих сил в одну общую, при большинстве производительных работ уже самый общественный контакт вызывает соревнование и своеобразное возбуждение жизненной энергии (animal spirits), увеличивающее индивидуальную производительность отдельных лиц, так что 12 человек в течение одного совместного рабочего дня в 144 часа произведут гораздо больше продукта, чем двенадцать изолированных рабочих, работающих по 12 часов каждый, или один рабочий в течение следующих подряд двенадцати дней труда. Причина этого заключается в том, что человек по самой своей природе есть животное, если и не политическое, как думал Аристотель, то во всяком случае общественное»[22].
Это явление, необъяснимое с позиций индивидуальной психологии, совсем не было изучено в то время, когда Маркс писал приведенные слова. Поэтому-то он и употребил, несколько иронично, образное выражение animal spirits (животный дух), взяв его в скобки. Это явление и представляет собой объект общественной психологии, жизненно важное значение которого показал в приведенном выше фрагменте Маркс. В этом коренное отличие марксистской науки от буржуазной в подходе к общественной психологии. Тогда как буржуазная наука психологизирует общественные явления, не идя дальше рассмотрения личности и общества вообще, марксизм выводит все социально-психологические явления из определенных конкретно-исторических условий, научно раскрывает социально-экономическую основу поведения народных масс. Социально-психологический фактор играл большую роль для основоположников марксизма, когда дело шло об определении движущих сил истории. «…Надо иметь в виду не столько побуждения отдельных лиц, хотя бы и самых выдающихся, сколько те побуждения, которые приводят в движение большие массы людей, целые народы, а в каждом данной народе, в свою очередь, целые классы»[23].
Из этого отрывка очевидно, что Маркс рассматривал все психические процессы, происходящие в личности и коллективе, как обусловленные влиянием общества, общественных законов развития. Общество, с точки зрения Маркса, это не обезличивающая сила. Наоборот, наличие общественного контакта вызывает у личности «возбуждение жизненной энергии», повышение производительности труда, чувство уверенности, внутреннего подъема. Отсюда и опора на массы, взгляд на массы как на источник силы. Участие личности в революционной борьбе укрепляет ее, оказывает на нее плодотворное влияние.
Таким образам, индивидуальная психология изучает личность, а общественная психология — коллектив. В общественной психологии прежде всего исследуются такие явления, которые находятся за границами индивидуальной психологии — различные виды психологических контактов: подражание, внушение, психическое «заражение», эмоциональное сопереживание и т. д., которые не свойственны отдельной личности как таковой.
Сам термин «социально-психологические явления» говорит о том, что это не только психические, но и социальные явления. Особо, надо здесь отметить закон, открытый и описанный П.А. Кропоткиным: фактором эволюции является не только борьба за существование, но и полярное ей явление — взаимопомощь[24]. Подражание и взаимопомощь, включенные в общение и труд, способствовали превращению стада через первобытную орду в племя.
17
Е.В. Шорохова, Н.С. Мансуров, К.К. Платонов. Проблемы общественной психологии. — «Вопросы психологии», 1963, № 5. стр. 79.
24
П.А. Кропоткин. Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса. Л.-М., 1922.