— Это известно, — нажимал Пектор. — Она пройдет. Так вы придете после полудня в школу?
Я счел за лучшее предоставить слово Буты-лиусу.
— Топелиус знает, — отвечал я. — Он, похоже, собирался с мыслями все то время, пока я напрягал, и даже слишком, свой разум.
Бутылиус кисло усмехнулся и бросил на меня взгляд, сверкавший неподдельной ненавистью.
— Придет ли Топелиус после полудня в школу? — настаивал Пектор. — Если вы придете во второй половине дня в школу, вам не придется приносить справку от врача Но если не придете, такая справка будет необходима.
— Справку от доктора Грачева? — спросил Бутылиус со знанием дела.
— Нет, — отрубил Пектор, — от школьного врача Бартрама. Я бы посоветовал вам к полудню выздороветь.
Он нахлобучил фуражку и вышел, оставив нас в глубоких раздумьях.
С врачом дело обстояло так: Грачев брал две марки за подобную справку о болезни — каковую, впрочем, как светский человек и джентльмен, он всегда был готов с паритетным и потому еще более лестным юмором написать. Бартрам же не брал никакой платы, но, вероятно, именно из-за этого выдавал такие справки лишь в исключительных случаях.
Так что, куда ни кинь, всюду клин. Мы знали, что Грачев даст справку, но знали также, что две марки — большие деньги, на них можно двадцать раз выпить чаю с пирожным в единственной городской кондитерской.
А к Бартраму и обращаться было бесполезно. В городе действительно должна была бы свирепствовать чума, прежде чем он согласился бы принять ее всерьез.
Пока Пектор был у нас, тетушки, озабоченные нашей судьбой, поразмыслили двумя своими умными головами и решили очаровать его любезным обхождением. Помимо того что они, приложив ухо к двери, ведущей из зала в нашу комнату, слышали в аккурат каждое слово, сказанное у нас, они накрыли там кофейный стол, куда теперь и приглашали Пек-тора из прихожей. В салонном общении с дамами он был не силен. Но в данном случае ему ничего не оставалось, как вежливо принять предложение.
— Господин ректор, будьте так добры! — услышали мы голос тетушки Бергрут, говорившей по-шведски. — Господин ректор, разумеется, доставит нам эту приятную честь.
Шведский язык, приукрашенный старомодным изяществом местной знати, тоже не являлся сильной стороной Пектора. Но ему пришлось все же сделать хорошую мину при плохой игре.
— Могу присесть, — послышался неуклюжий ответ Пектора на том же языке, — но ненадолго, поскольку мне нужно побывать еще во многих других местах.
Он уселся в зале. Теперь был наш черед подслушивать за дверью.
— Они уверяют, что там был угар, — услышали мы снова его голос, — но печь холодная, ледяная. Так-то вы ухаживаете за мальчиками?
Казалось, голос тетушки Бергрут теперь сделался еще тоньше, вежливее и фальшивее.
— Извините, но это, собственно, обязанность прислуги, — осадила она Пектора, как школьника. — Но мы можем спросить у прислуги, почему она не истопила печь и не исполнила моего специального распоряжения.
— Нет, нет, — залепетал Пектор. — Не надо. Я и так верю.
Понадобилась вся легкая артиллерия тетушки Иффи, чтобы вновь вернуть беседу в правильное русло.
Пектор поднялся и ушел. Я после полудня пошел в школу, потому что у меня попросту не было денег, чтобы явиться в приемную доктора Грачева. Иное дело Бутылиус: ребенок зажиточных родителей из Хейнолы, он располагал совершенно иными суммами на карманные расходы.
Он действительно провалялся в постели до середины дня.
Ханну Мякеля [58] ЭЙНО ЛЕЙНО
Лейно — настоящее имя Армас Эйнар Леопольд Лённбум — родился посреди звонкого лета, 6 июля 1878 года, близ города Каяни, на севере Финляндии. В будущем году с этого дня исполнится 125 лет. Он родился в многодетной семье последним, десятым ребенком — младшеньким. Сыновей было семеро, как в романе гениального Алексиса Киви «Семь братьев» (кстати, этот первый финский роман никто до сих пор не превзошел).
В романе Киви младшим в ряду братьев был Эро, который первым научился читать по складам. «Эро уже читает, глянь-ка, паинька какой!» — негодовал на такие успехи старший брат, упрямый, вспыльчивый Юхани. Однако когда младший из братьев Лённбум, Эйно, трехлетним выучился читать, этого отнюдь не порицали — напротив, ведь один из братьев, Казимир Лейно, был уже известен как поэт, да и самый старший, О. А. Ф. Лённбум, был не без таланта и тоже писал стихи. Они относились к занятиям мальчика так же, как отец Христофор в чеховской «Степи» к занятиям Егорушки: «Ученье — свет, а неученье — тьма». Лейно читал много еще и потому, что старшие братья уже разъехались из дому, и его лучшими друзьями были собака Товарищ и книги. Правда, как нам известно, ни те ни другие не предают — по крайней мере, не так, как люди.
58
Хату Мякеля (родился в Хельсинки в 1943 г.) — современный финский писатель, прозаик, поэт, драматург, литературный критик. Окончил в 1964 г. педагогический институт, некоторое время работал учителем, с 1967-го — в издательстве «Отава», вначале редактором, а затем руководителем отдела художественной литературы. С 1987 г. — свободный писатель и занимается только творчеством.
Герои его детских книг — дядюшка Ау, Пяйвио — уже давно завоевали симпатии маленьких российских читателей и зрителей. По этим книгам (в авторизованном переводе Э. Успенского) в России созданы спектакли и мультфильмы. В числе детских книг, переведенных на русский язык, и две сказки-романа: «Лошадь, которая потеряла очки» и «Бесстрашный Пегаса» (в переводе Э. Иоффе).
Произведения Мякеля переведены на двенадцать иностранных языков, он лауреат многочисленных литературных премий, кавалер нескольких почетных орденов, а его теле- и радиопостановки известны даже тем его соотечественникам, которые не читают книг. Самую престижную в стране литературную премию «Финляндия» писатель получил за роман-монолог «Мастер», рассказчик и главный герой которого — Эйно Лейно. Ханну Мякеля много лет исследует жизнь и творчество Лейно, написал несколько книг на эту тему, и его можно считать самым крупным специалистом в финском «лейноведении». Специально для этого сборника Ханну Мякеля предоставил биографический очерк о поэте.