Собранные в этой книге легенды можно разделить на две группы. Первую группу, в которую входят пять первых легенд, мы условно назовем «легендами о поэтах-бхактах».
В средневековой тамильской традиции бхакт совсем не обязательно должен был быть отшельником, более того, в обширной пуранической литературе жизнь бхактов представлялась исключительно яркой, полной острых и сугубо мирских ситуаций. Основные черты сюжета легенд первой группы можно представить себе следующим образом.
Герой-бхакт почти всегда был брахманом по варне, т. в человеком, по преимуществу занимавшим самое высокое положение в социальной иерархии средневекового Тамилнада (вне зависимости от своего конкретного имущественного положения). После описания (обычно довольно стандартного) его рождения и условий воспитания следует изложение так называемого центрального эпизода сюжета, которому обязательно предшествует резкий конфликт: так, герой первой легенды Вадавуран идет на растрату царской казны, зная, что это неизбежно поставит его в противоречие не только с царем, но и с брахманской общиной. Бедняк Дхарми (герой второй легенды) по существу восстает против интеллектуального приоритета ученого собрания. И наконец центральный персонаж третьей и четвертой легенд — Сундарар — публично оспаривает решение панчаята (совета старейшин) брахманской общины, подтверждающее его обращение в рабство. При этом бог Шива неизменно становится на сторону протестующего нарушающего закон или традицию бхакта (обычно лес Шивы происходит в самый последний в.“ его любимцам грозит гибель, позор или унижение).
Другая важнейшая сюжетная черта легенд о поэтах-бхактах — проявление поэтического дара и начало поэтического творчества бхакта. Эта черта настолько обязательна, что даже когда герой-бхакт заведомо не имеет никакого отношения к поэзии (как тот же Дхарми), сам Шива пишет вместо него стихотворение.
И наконец овладение даром поэта и достигнутая с помощью Шивы победа в столкновении с обществом ведут не к отшельничеству, а к продолжению жизни в обществе, но эта жизнь, как правило, протекает у бхакта уже на более высоком интеллектуальном и духовном уровне, чем до «центрального эпизода», на уровне гораздо большей независимости от общества, хотя и не доходящей до полного разрыва с ним. А в том случае, когда этот разрыв происходит, он происходит на фоне демонстративного посрамления Шивой общества как взятого в целом (государство, община), так и в его микрокосме (семья, круг и т. д.).
Примыкающая к этой группе пятая легенда посвящена жизни популярнейшей до наших дней южноиндийской поэтессы Карайккал, жившей, очевидно, не позднее VII в. Сохраняя типичные черты предшествующих легенд, «Повесть об отшельнице Карайккал» прибавляет к ним и ряд новых. Если в «Повести о заколдованных шакалах» герой становится отшельником (во всяком случае внешне) лишь после окончания действия легенды, а герои второй и четвертой легенд не связывают своего служения Шиве и своей поэтической деятельности с отшельничеством, то у Карайккал уход из мирской жизни предваряет и то и другое. Она при этом последовательно порывает о семьей, кастой и обществом в целом, считая это необходимым условием начала своей поэтической биографии. Здесь безусловно сказалась общая для средневековой индийской традиции особенность: родовые и кастовые связи считаются тем, что необходимо преодолеть в первую очередь ради любого свободного творчества, как научного, так и художественного.
Возможно, что столь крайний социальный негативизм был связан с весьма тяжелыми условиями, в которых происходило становление феодализма в Южной Индии, когда в складывающиеся феодальные монархии оказывались втянутыми многие племена (и не только дравидийские), еще не вышедшие из стадии варварства, (Об одном из таких племен подробно рассказывается в последней легенде.) Представляется, что эта особенность входит в противоречие с древнеиндийской эпической традицией, где родовая (как патриархальная, так и матриархальная) преемственность не только не отрицается, но зачастую и входит в условие духовных достижений героя, в частности и его отшельничества.
Несколько особняком стоит третья легенда, которая служит как бы введением (и вместе с тем заключением) четвертой, объясняя и обосновывая отдельные моменты ее сюжета.
Примерно в одно время с появлением гимновой литературы начал создаваться и комплекс «пяти эпических поэм». До нашего времени дошли лишь три из них — Шилаппадигарам, Манимехалей и Дживакасиндамани[10]. Две первые являются буквально кладезем легендарного материала.
10
От двух других поэм —